Но Дели, помолчав, посмотрела в его миндалевидные глаза и спросила:
— Я так и не поняла, почему вы прислали цветы?
Он тоже внимательно посмотрел в ее глаза, которые она прятала за вуалью, и сказал чуть тише чем прежде:
— Из зависти, я ему страшно позавидовал… Макс неоднократно мне говорил, что хочет найти в Австралии какое-нибудь увлекательное приключение, и, когда я услышал по телефону, что вы художница, да еще известная, я почему-то решил отбить вас у него, просто так, из вредности. Мне совсем не нравится этот пивовар. Единственное, что мне в нем нравится, это его вкус на женщин. В самом деле, если он нашел себе приключение, почему бы мне тоже им…
— Не воспользоваться? — усмехнулась Дели.
— Нет, почему бы мне его тоже не найти? Ну почему для него возможно маленькое приключение, а для меня нет, почему? Вот, пожалуйста, откровенность. Вы сами говорили, что вам нравится откровенность…
— Да, нравится, — задумчиво протянула Дели.
«Значит, все-таки приключение, помми нашел приключение», — подумала она и внимательно посмотрела на Берта.
— Очень нравится…
— Честно говоря, я удивлен, как вы нашли Макса, вернее что вы нашли в нем?
— Как вы говорите — он искал приключение, вот и нашел. Это он нашел меня, так будет точнее. Я недавно похоронила мужа, и вот…
Берт положил холст в этюдник и захлопнул крышку этюдника.
— Удивлен! И он сделал нам предложение? И вы согласились? Вы такая яркая, такая талантливая, у нас в Австралии женщин-художниц полторы-две, не больше, да и то они почти неизвестны. И вы ему поверили?!
— Я тоже не так известна, как вам хотелось бы, а вы полагаете, ему не следует верить?
— Ни единому слову. Будь я на вашем месте, я бы не поверил ни единому слову, Филадельфия! Дели, можно, я буду вас так звать, зачем вам эта холодная Англия, зачем вам этот пивовар?
— Вы просто ужасны, невыносимы, я не желаю вас видеть! — воскликнула она и, повернувшись, быстро пошла прочь.
Берт, собрав этюдник, бросился догонять ее, он поравнялся с ней и, виновато улыбаясь, пошел рядом:
— Да, я немного вульгарен, я согласен, но зато я говорю то, что думаю. Я бы не поверил ни единому слову пивовара. Вы приедете в Англию, он снимет для вас маленький домик или квартирку, и еще большой вопрос, как скоро произойдет развод; может быть, он будет тянуться полгода, а может быть, я не знаю сколько. Дело в том, что моя троюродная сестра, когда входила замуж за Максимилиана, имела большое приданое, на которое Максимилиан и содержит свой пивоваренный завод, который уже давно бы разорился; так что все не так просто, как вам кажется. Судебная тяжба может длиться очень и очень долго, подумайте об этом…
— Подумаю! — резко сказала Дели и остановилась, с ненавистью глядя в его глаза. Она чуть приподняла вуаль и даже хотела выбросить прямо сейчас свою шляпку в кусты, так как она сейчас ей страшно мешала, но это был бы слишком вольный поступок, как раз в стиле Берта.
Лицо Дели горело, мысли путались.
— Что вы от меня хотите, ужасное чудовище, вы просто монстр, что вы от меня хотите?!
— Ничего, — удивленно пожал он плечами, — мне просто жаль вас. — Когда Максимилиан попросил встретить с поездом картину и передать ее хорошему реставратору, я еще удивился, какой хороший художник есть в Австралии, а я и не знаю. Но тогда я еще не знал, что это вы. Когда вчера Максимилиан позвонил мне и хвастливо стал говорить о какой-то известной художнице, я просто чуть не лопнул от возмущения, подумав, что он завел наипошлейший роман с одной из моих студенток, и решил, естественно, разрушить эту связь! Мне не хотелось, чтобы этот самоуверенный мой якобы родственник разбил мечты об искусстве какой-нибудь глупенькой рисовальщицы. Но теперь, когда я понял, что это вы, я просто так не могу это оставить! Вы никуда не уедете, повторяю, мы с вами отыщем вдохновение именно здесь, в Австралии. — Он говорил быстро и пылко, размахивая перед лицом своей тонкой бледной рукой с розовыми, отполированными до блеска овальными ногтями.
— Так, значит, вы хотите спасти меня для искусства? — усмехнулась Дели. — Думаю, что не стоит. А что, вам действительно понравился тот испорченный пейзаж? И кстати, где он сейчас, я бы не хотела, чтобы он затерялся.
— Я отдал его Смиту, он не слишком силен в реставрации антиквариата, но с вашей картиной сделает все что нужно. Он как раз умеет обращаться с современными полотнами.
— Ну что ж, будем надеяться. А когда картина вернется?
— Дня через два, может быть, раньше.