— Конечно. Но ты со мной — и я выздоровел! — улыбнулся он и нежно взял ее ладони в свои.
— Ах, ты шутишь, дорогой. Как твое строительство?
— Все идет по плану, полным ходом, оборудование уже погружено в вагоны, и оно направляется в Марри-Бридж.
— Я рада, — сказала Дели, высвобождая свою руку. — А как Берт? Как он объясняет мое исчезновение?
— Он, по-моему, даже рад был, что ты не поехала со мной в Англию. По-моему, он чуточку даже ревнует тебя ко мне.
— Глупец! — воскликнула она. — Он мне ужасно не нравится! По-моему, он очень избалован и успехом и женским вниманием.
— Может быть, но мы тут скучаем только вдвоем, лишь сиделка ко мне приходит сделать укол. Я думаю, он будет тоже рад тебя видеть?
— Да? — Ресницы Дели вспорхнули. — А я его нет! — резко ответила она.
Солнце за окном уже село, свет в гостиной не зажигали, и она погрузилась в полутьму; розовые блики на скульптурах погасли, они бледными призраками смотрели из всех углов на Дели и Максимилиана, словно прислушивались к разговору.
— Хорошо, значит, мы с тобой переедем в отель и ты не будешь его видеть, — сказал Максимилиан.
— Ни в коем случае! — послышался голос Берта.
Он стоял в полутьме уже довольно долго, прислушиваясь к их разговору.
Дели вздрогнула и сжала руку Максимилиана. Его голос заставил ее оцепенеть.
— Берт, как ты неслышно вошел! — воскликнул Максимилиан.
Берт приблизился к ним и слегка поклонился Дели:
— Позвольте поцеловать вашу руку, рад, что вы в моем доме, рад, что вернулись…
Но Дели не протянула ему руки для поцелуя.
— Подслушивать нехорошо, — сказала она и посмотрела в его глаза, блестевшие в полутьме. Они несколько раз мигнули и удивленно расширились.
— Вот как! А я и не знал! Мне повезло, что вы здесь, вы объясните мне, что такое хорошо и что такое плохо, согласны?
— Берт, брось свои шуточки, — сказал Максимилиан.
— Но я крайне огорчен, что Филадельфия не хочет меня видеть, чем я заслужил такую немилость?
— Ничем… Я… Я приехала к Максимилиану и…
— И вы хотите остаться только вдвоем, словно влюбленные на необитаемом острове? — усмехнулся Берт.
— Нет, конечно. Просто нам, видимо, не стоит вас слишком стеснять…
— Да вы меня нисколько не стесняете! Здесь, в этом доме, можно просто заблудиться; при желании вы меня вообще можете не видеть, я постоянно нахожусь в своей мастерской. Если вам здесь не нравится, конечно, можете переехать в отель, но только после того, как оцените мои скульптурные работы. Увы, я тщеславен, — развел он руками и, подойдя к бару, достал бутылку виски и маленький бокальчик. Он плеснул туда виски и, не разбавляя, залпом выпил. — Пью за вас! — сказал он. — За вас без страуса; правда, вы с ним еще не расстались, но, думаю, это произойдет довольно скоро, — сказал он, подходя к Филадельфии и пододвигая к ней небольшое кресло с резной спинкой.
Дели смутилась и, схватив Максимилиана за руку, спросила:
— Ну а что врачи? Отчего это случилось? Ведь раньше сердце не болело, как ты говоришь?
— Врачи ничего не понимают, как всегда, они говорят, что я слишком много употреблял жирной пищи: при чем тут жирная пища, не понимаю. Предлагают не есть мяса — какая взаимосвязь: сердце и жирная пища?
— Мне кажется, самая прямая взаимосвязь: Филадельфия — слишком жирная для тебя пища, — засмеялся Берт.
— Твои шутки не к месту, Берт — недовольно сказал Максимилиан.
— Да, мне тоже так кажется, простите, но это я от волнения, я так рад, что снова все у нас так же восхитительно, как было прежде, — ответил Берт. — А Филадельфия со мной не согласна?
— Я очень бы этого хотела, — сказала Дели. — И еще немного бренди. — Она пододвинула к Максимилиану свой опустошенный бокал.
— Одну секунду, дорогая. — Он взял бокал и пошел к бару.
Берт, глядя Дели прямо в глаза, почти беззвучно прошептал:
— Пойдем в мастерскую…
— О чем вы там шепчетесь? — послышался со стороны бара голос Максимилиана.
— Макс, требуется твоя помощь, обещай, что ты поможешь мне! — воскликнул Берт.
— Попробую…
— Ты поможешь мне уговорить Филадельфию позировать для скульптурного портрета?
— Нет, Макс, я бы этого не хотела, зачем? — воскликнула Дели, засмеявшись.
— Если хотите, я сделаю большой бюст или скульптуру в полный рост, и вы поставите ее на носу вашего корабля, это будет просто потрясающе! — смеясь, сказал Берт.
Максимилиан протянул Дели наполненный бокал, принес и поставил на столик сушеные фрукты на блюде и маленькие дольки шоколада в вазочке.