Дели откинула голову и глубоко вздохнула. Она посмотрела в его серые глаза и покачала головой:
— Что ты делаешь, Максимилиан!
— Я пока ничего не делаю, кроме одного: я прошу еще раз при свидетелях твоей руки, Филадельфия, — сказал Максимилиан хрипло и глухо, не отрываясь глядя ей в глаза.
— Ты сумасшедший, Максимилиан!
— Пусть сумасшедший, все может быть. Но теперь ты можешь мне ответить то, что должна ответить?
Дели посмотрела на Алекса и Бренни и уловила у обоих на лицах то ли ухмылку, то ли усмешку, но в любом случае какое-то ироничное отношение.
— Макс, они смеются над нами.
— Они завидуют нам, — сказал Макс, даже не посмотрев на Алекса и Бренни.
— Ну что, мы так и будем стоять? — спросил Бренни, уперев кулаки в бока. — Мне уже надоело смотреть на эти ночные объятия.
— Да, действительно, ты не пригласишь меня в свою каюту? — с удивлением воскликнул Максимилиан.
Дели внутренне вздрогнула, с лица сползла улыбка:
— Максимилиан, пароход скоро потонет от народа.
— Алекс, иди поднимай давление, оно уже совсем упало, — сказал Бренни. — Ма, я больше двух часов не выдержу у штурвала, я и так почти сутки не спал.
— О, Бренни, отдохни, пожалуйста, я плохая мать!
— А зачем стоять у штурвала? Разве обязательно куда-то плыть, можно остановиться у этого берега, — сказал Максимилиан. — Кстати, куда вы от меня пытались сбежать?
Он хотел обнять Дели за талию, но она отошла к Бренни.
— Мы никуда не пытались бежать, мы просто идем в Маннум принимать груз сельскохозяйственного оборудования, — ответила Дели.
— Нет, мы больше не плывем в Маннум! Нам не нужно никакого оборудования, — строго сказал Максимилиан и добавил: — Хватит, Дели, хватит.
Она помолчала, взглянула на недовольное выражение лица Бренни, посмотрела на Алекса, но на лице у него ничего не смогла прочесть.
— Максимилиан, ты распоряжаешься тут как владелец парохода, как…
— Как владелец Филадельфии, как будущий законный твой муж, не более того, — улыбнулся Максимилиан.
Подойдя к ней, он взял ее руку, притянул к губам и поцеловал пальцы.
— Дели, как я соскучился по твоим рукам, по твоему гневному и туманному взгляду…
— Ма, так что мне делать? — спросил Бренни. — Что вообще происходит? У нас новый капитан? — Бренни бросил презрительный взгляд на Максимилиана.
— Ах, Бренни, милый, действительно, наверное, лучше тебе отдохнуть, а утром мы решим, идти нам в Маннум или… — Она замолчала и посмотрела на Максимилиана.
— Или как скажет он? — презрительно спросил Бренни и, быстро развернувшись, пошел в свою каморку на палубе.
Дели покачала головой и укоризненно прошептала:
— Максимилиан…
— Что, Дели?
— Максимилиан, я не верю ни одному твоему слову.
— И не верь, — сказал он и, взяв за талию, чуть ли не насильно повел Дели в ее каюту.
— Ма! Так я гашу топку? — сказал Алекс.
— Хорошо, делайте что хотите, — ответила Дели и прижалась к плечу Максимилиана. Он все сильнее и сильнее прижимал ее к своему бедру, у нее не было сил сопротивляться.
В каюте Максимилиан вновь так сильно ее подхватил, что у Дели перехватило дыхание. Он вновь стал ее целовать, шаря рукой по стене в надежде, что где-то рядом с дверью есть выключатель, но так и не нашел его.
— Максимилиан, мне больно, — прошептала она.
— Тише! Дети услышат, — улыбнулся он и беззвучно рассмеялся, потом вдруг посерьезнел и строго спросил: — А где орхидеи?
— Выбросила. За борт. Как ненужный фальшивый комплимент.
— Дели, ты мне еще не ответила, ты еще не сказала «да».
Дели помолчала, глядя в темные серые окна, потом провела рукой по его слегка щетинистой щеке, видимо, он день или два не брился, и серьезно сказала:
— Ты прав, Максимилиан, я тебе еще не сказала «нет».
Максимилиан попытался расстегнуть на ее платье пуговицы, но Дели, прижав руки к груди, вскричала:
— Максимилиан! Ты слишком нетерпелив, я просто удивляюсь тебе!
— Дели, мы слишком долго не виделись. Ты права, я слишком долго ждал тебя и я нетерпелив.
Он нашел на стене выключатель и погасил свет.
— Максимилиан, — прошептала Дели.
— Это ничего, я увижу тебя обнаженной утром, — сказал Максимилиан и, подойдя к ней, стал помогать ей раздеваться.
Снимая платье, Дели улыбалась. Просто что-то невероятное происходит! Но, что бы ни происходило, теперь уже поздно сопротивляться, теперь уже у нее, как от запаха роз, начинала кружиться голова, и головокружение становилось все сильнее и сильнее.