ть голову на его плечо, прикрыв глаза. — Они не знают, на что ты пошёл ради меня. Если бы знали…
— Не думай о таких мелочах, — Никифоров мягко улыбается, положив ладонь на мою голову. — К тому же, я всё равно собирался сделать паузу после этих соревнований.
Начинаю чувствовать себя ещё более виноватым во всём случившемся. Этот финал Гран-при должен был стать красивым завершением карьеры моего кумира, а в итоге превратился в непонятно что. Я даже не знаю, кто занял призовые места, и кто ушёл с золотой медалью на шее. Не скажу, что сгораю от любопытства, однако с каждым днём всё сильней хочется узнать, поздравить победителя. У Виктора спрашивать бессмысленно, да и не хочется лишний раз поднимать эту тему. Нет, я ведь не заставлял его забирать меня в Россию, не просил ухаживать за мной, как за маленьким ребёнком, тогда почему на душе так тяжело, словно сломал что-то очень важное?
— Почему?
— Фигуристы — как поэты. Если они потеряют своё вдохновение, то не смогут писать стихи, верно? — Никифоров несильно взъерошил мне волосы. — Так же случилось со мной. Кучи медалей, фанаты, журналисты, большие деньги… Разве всё это может сделать человека счастливым? Хочется банального тепла, больше времени на личную жизнь. Мне давно хотелось уйти в отставку, но никак не получалось найти повод. Теперь он появился.
Всё стало ещё хуже. Что если весь мир решит, что я — причина всех их бед? Из-за моей травмы Виктор, возможно, больше никогда не выйдет на лёд. Правда, может, получится со временем как-то его убедить в неправильности принятого решения. Тогда смогу дальше смотреть его блестящие выступления по телевизору, радоваться каждой новой золотой медали. Задумываюсь, что даже не замечаю, как ладонь на затылке несильно надавила на голову, заставляя положить её ему на плечо. Вздрагиваю от неожиданности, однако не решаюсь отстраниться, неловко прикрывая покрасневшее от смущения лицо ладонью.
— Мне известно, о чём ты сейчас думаешь, — Никифоров усмехается, когда пытаюсь откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него, но вместо этого теряю равновесие, приземлившись ему на колени. — Я никогда не говорил, что навсегда покончу со спортом, просто сейчас моя основная задача — помочь тебе.
— Виктор… — мой голос звучит тихо, почти шёпотом, как будто мы не одни и кто-то может услышать.
Он ничего не отвечает, лишь вновь зарывает руку в моих волосах, принимаясь мягко их перебирать. Удивительно. Мы знакомы всего ничего, а уже ведём себя как влюблённая парочка, которая как минимум пару лет живёт вместе. Виктор довольно решительный по своей натуре, не стесняется выставить себя в дурном свете перед чужими людьми, в том числе перед журналистами, не стесняется выражать свои настоящие чувства и мысли. Минако всегда говорила, что нужно быть уверенней в себе, полагаться только на собственные силы, если хочешь чего-то добиться. Эти же слова сказала мама, провожая меня в аэропорт на финал Гран-при. Кажется, рядом с Никифоровым моя уверенность начинает проявляться. Ещё месяц назад в такой ситуации я бы немедленно отстранился, покраснел и убежал, но теперь происходящее не кажется таким страшным. Такое чувство, будто сейчас лежу на кровати в своей комнате. Воздух пропитался странным запахом, как будто неподалёку кто-то жарит мясо, а за окном, кажется, пошёл дождь. Частые капельки то и дело попадали на окно, создавая приятный шум, который нравился мне с детства, навевал всевозможные воспоминания. Глаза вновь начинали закрываться, к тому же тёплая рука в волосах ещё сильней убаюкивала.
— Хочу рассказать тебе одну историю, — Виктор заговорил внезапно, но я продолжал неподвижно лежать. — Она о маленьком мальчике, который долгое время всячески старался проявить себя. Ему не нужно было много — лишь перестать быть невидимкой для окружающих, а особенно для родителей, считающих его бесполезным. Мальчик не знал, что ему делать, но однажды услышал легенду про одно необычное место, исполняющее самые заветные желания. Он отправился туда полный веры, что его мечты сбудутся. Конечно, они сбылись, но не уверен, что здесь как-то повлияли высшие силы. Только тяжкий труд, усердные тренировки и самое главное — вера в себя дали мне то, что имею на сегодняшний день. Не знаю, как ты, а у меня нет привычки так просто сдаваться. Пойдут дни, месяца, может даже года, и всё наладится. Нужно лишь стремиться, а не сидеть, сложа руки.
***
Темнота. Скованность. Такое чувство, будто лежу связанный, не в силах пошевелиться. Откуда-то неподалёку доносятся громкие голоса, но никак не получается уловить суть разговора из-за непонятного эха. Сердце сжимается с каждой секундой всё сильней, поэтому стараюсь скорей понять, что со мной происходит, чтобы попытаться подняться. Это получается далеко не сразу, но стоит открыть глаза, быстро понимаю, где нахожусь. Всё та же гостиная, где мы с Виктором вечером смотрели телевизор, а потом… наверное, я так и заснул на его коленях. Как неловко. Свет выключен, шторы плотно задвинуты, ноги прикрыты тёплым пледом. Дверь была прикрыта, поэтому в комнату попадал свет из прихожей, откуда как раз раздавались голоса.
— Меня один день не было, а ты уже кого-то домой притащил? — голос явно был женским, немного противным. — Решил благотворительностью заняться? Учти, это и мой дом тоже, так что я могу решать, кто здесь должен находиться.
— Давай не будем ссориться, — уже заговорил Никифоров. — Юри мой гость. Он пробудет здесь столько, сколько потребуется. В этот раз не тебе решать.
Кажется, говорят обо мне. Кто это? Тут же вспоминаю про женскую одежду, которую нашёл в шкафу. Почему их хозяйка как назло пришла именно сейчас, когда мне удалось ненадолго забыться рядом с Виктором? Такая вот несправедливость жизни. В любом случае, те двое явно ссорятся из-за моего здесь присутствия. Наверное, я бы отреагировал на чужого человека в доме точно так же.
— Не будем ссориться? — голос девушки становился всё громче. — А как понимать то, что я прихожу домой, а ты спишь в обнимку с каким-то парнем? Чтобы утром его здесь не было!
— Тебе лучше уйти, — Виктор говорил тихо, явно боясь меня разбудить. — Сними номер в гостинице или переночуй у кого-нибудь. Я не прогоню его.
Утыкаюсь носом в подушку, стараясь сдерживать слёзы. Создаю одни лишь проблемы для окружающих. Может, стоит всерьёз задуматься над тем, чтобы вернуться в Японию? Позвоню Минако, попрошу, чтобы приехала, помогла купить билеты обратно. Это будет куда лучше, чем создавать Виктору неприятности.
Хочется сказать, что я сам уйду, что больше не стану докучать хозяевам. Никифоров говорил, что нужно бороться, чтобы чего-то добиться. Мало просто желать — необходимо действовать. Решительно откидываю в сторону одеяло, осознав, что девушка вот-вот уйдёт. Напрочь забываю о своих ногах, которые больше не в состоянии держать тело, и пытаюсь подняться, но всё в итоге приводит к тому, что падаю на пол, ударившись головой.
Резко распахиваю глаза, схватившись за горло обеими руками, словно задыхаюсь. В глазах по-прежнему мутно, к тому же всё размыто из-за подступивших слёз. Только спустя несколько секунд приходит осознание того, что нахожусь в мягкой постели, в той самой комнате, где накануне согласился жить. Повернув голову, вижу Виктора, сидящего в дверном проёме комнаты, облокотившись на дверной косяк. Он увлечённо что-то разглядывает в дисплее своего телефона, слабо освещавшего его лицо. Кажется, Никифоров не заметил моё резкое пробуждение. По крайней мере, не сразу.
— Юри? Тебе плохой сон приснился? — поворачивает голову в мою сторону, а затем поднимается на ноги, двигаясь ко мне. — Расскажешь? Обещаю, тебе сразу станет легче. — Подходит к кровати, после чего садится, включив лампочку на прикроватном столике. — Ты что, плачешь?
— Я бы хотел вернуться в Японию, — не решаюсь поднять взгляд, пока мне вытирают со щёк солёные капельки. — Ты же говорил, что тебе не хватает времени на личную жизнь. Но ведь со мной его станет ещё меньше. Наверняка есть человек, которому стоит уделять больше времени, чем мне.
Поначалу его лицо было немного удивлённым, но уже вскоре смягчилось, и Виктор засмеялся, закрыв рот рукой.
— Так вот, что тебя беспокоит, — Никифоров придвинулся ещё немного ближе, что наши лица были на нереально близком расстоянии друг от друга. — Ты — единственный, кому я могу дарить тепло и заботу. Не думай ни о чём плохом, ложись спать. До утра ещё далеко.
Хотелось спросить, что насчёт него, но тот словно всё понял, пристроившись рядом. Мне так было куда спокойней, особенно после этих слов. Может, наши отношения никогда не перейдут за рамки дозволенного, но даже если он будет просто рядом, этого достаточно