Глава 10
Кажется, внутри всё перевернулось с ног на голову. Тело наполняют необыкновенные ощущения, о которых прежде можно было только догадываться. Такая лёгкость, будто витаешь где-то высоко в небе, рядом с облаками. Что-то явно изменилось, и дело вовсе не в характере или поведении: глубоко в сердце зародилось самое настоящее чувство, совершенно отличающееся от фанатизма. Однако человек угасает от всего — даже от любви, особенно если она неразделённая. Никакие силы не смогут разорвать столь прочную связь, создавшуюся в результате соединения двух сердец; никакие бури, пожары, наводнения. Может, это всего лишь рассуждения по уши влюблённого парня, который совершенно не мыслит в отношениях, но я точно знаю, как сильно люблю. Кое-что никак не даёт мне покоя уже на протяжении недели: каждую ночь Виктор сидит в дверном проёме, уткнувшись в дисплей телефона. Он явно ведёт с кем-то активную переписку, на которую, по всей видимости, днём времени нет. Фигурист часто хмурится, тяжело вздыхает, потирая переносицу, затем отходит, а возвращается с кружкой кофе в руках. Несколько раз утром я просыпался гораздо раньше него, хотя прежде подобного не было. Что-то с ним точно происходило, но пока не удавалось узнать, что именно. Спрашивать совершенно не хотелось, ведь если он узнает, что я не сплю, а наблюдаю за ним ночь напролёт, то наверняка больше не вернётся, оставшись у себя в комнате. Взять, например, сегодня: Никифоров вновь сидел в дверном проходе с телефоном почти до самого утра. Потом просто лёг ко мне в постель, плотно прижавшись. На шее отчётливо чувствовалось горячее дыхание, по коже бегали мурашки. Не уверен, что его чувства хоть немного похожи на мои, несмотря на все ласки и поцелуи, которые он дарит мне каждый день. Чувствуется забота, нежность, но можно ли это называть «любовью»? Скидываю с себя одеяло, стараясь не разбудить фигуриста. Он такой милый, когда спит, что хочется поцеловать его. Так и делаю. Мягко касаюсь губами лба, после чего перебираюсь на своё кресло. Наверное, в этот раз мне стоит приготовить для него завтрак, чтобы хоть так отплатить за заботу. Как и обычно, холодильник забит до отказа различными продуктами, поэтому никак не могу решить, что выбрать. Из раздумий выводит непонятный пищащий звук где-то сбоку. Сначала вздрагиваю, но повернув голову, замечаю телефон Виктора, дисплей которого светится. Так не хочется лезть в его дела, однако всё же подкатываю кресло ближе к подоконнику, на котором лежит гаджет. На экране высвечивается новое сообщение от Отабека Алтына. «Билеты куплены на следующую неделю. Что касается денег — переведу на твой счёт, но их по-прежнему недостаточно». Быстро узнаю по имени этого фигуриста, но неужели у них с Виктором какие-то общие дела? Не думал, что их может что-то связывать. Выходит, все ночные переписки были с ним? Приходит ещё одно сообщение. — Юри, ты уже проснулся? — слышу ставший таким родным голос и вздрагиваю. — Голоден? — Прости, хотел приготовить для тебя завтрак, — перевожу взгляд на по-прежнему светящийся дисплей телефона. — Кажется, тебе сообщение пришло. Фигурист удивлённо поднимает бровь, после чего подходит к подоконнику. Он вновь хмурится, когда читает текст, затем быстро набирает что-то в ответ и откладывает гаджет в сторону. Чувствую лёгкий поцелуй на макушке, от которого хочется замурлыкать, как котёнок. Это уже вошло в привычку. В течение последней недели мы стали гораздо ближе. Мне больше не хочется закрыться и убежать, когда Виктор пытается доставить мне удовольствие. Странно, но он ни разу не позволял к себе притронуться, даже если был сильно возбуждён. — Давай вместе примем ванну, — улыбается, а затем резко подхватывает меня на руки, коснувшись кончиком носа моего лба. — К нам скоро придут в гости, так что мы не должны быть похожи на поросят. — А как же завтрак? Никифоров не отвечает, но я этого и не ожидаю. Кажется, придётся немного потерпеть, ведь это первый раз, когда мы будем вдвоём принимать ванну. Не знаю, почему он меня целует, ласкает по вечерам, не прося ничего взамен. Виктор ничего не может чувствовать к такому как я, и отказать тоже не может. Уже в ванной наблюдаю, как фигурист медленно избавляется от своей одежды, пока набирается горячая вода. Его тело и кожа идеальны, хочется прикасаться к ним бесконечно. Виктор решил, что мне будет удобнее облокотиться на него, поэтому теперь я лежу, прижимаясь спиной к его груди, когда сильные руки обхватывают мой живот, поддерживая в ровном положении, не позволяя упасть. Закрываю глаза, откинув голову на плечо Никифорова, на что тот усмехается. Видимо опять боится, что усну во время купания, как это было однажды. Даже не знаю, куда теперь девать свои чувства, в какую глубокую яму закапывать. Не уверен, что это теперь вообще возможно. Чувствуется горячее дыхание на макушке, стоит фигуристу уткнуться носом в тёмные волосы. Проходит какое-то время, прежде чем Виктор тянется за мочалкой и шампунем, после чего разворачивает меня лицом к себе. Но мне так хочется взять ситуацию в свои руки, поэтому выхватываю мочалку. Сегодня я буду вести. — Ты изменился с нашей первой встречи, — Никифоров придвигается ближе, чтобы мне было удобней до него дотягиваться. — Стал более уверенным в себе, даже немного раскрылся. Кажется, под «раскрылся» имеет в виду мои слёзы и мольбы о том, чтобы он не останавливался, когда возбуждение становится невозможно сдерживать. — Всё благодаря тебе, — подмигиваю,