же на протяжении недели: каждую ночь Виктор сидит в дверном проёме, уткнувшись в дисплей телефона. Он явно ведёт с кем-то активную переписку, на которую, по всей видимости, днём времени нет. Фигурист часто хмурится, тяжело вздыхает, потирая переносицу, затем отходит, а возвращается с кружкой кофе в руках. Несколько раз утром я просыпался гораздо раньше него, хотя прежде подобного не было. Что-то с ним точно происходило, но пока не удавалось узнать, что именно. Спрашивать совершенно не хотелось, ведь если он узнает, что я не сплю, а наблюдаю за ним ночь напролёт, то наверняка больше не вернётся, оставшись у себя в комнате. Взять, например, сегодня: Никифоров вновь сидел в дверном проходе с телефоном почти до самого утра. Потом просто лёг ко мне в постель, плотно прижавшись. На шее отчётливо чувствовалось горячее дыхание, по коже бегали мурашки. Не уверен, что его чувства хоть немного похожи на мои, несмотря на все ласки и поцелуи, которые он дарит мне каждый день. Чувствуется забота, нежность, но можно ли это называть «любовью»? Скидываю с себя одеяло, стараясь не разбудить фигуриста. Он такой милый, когда спит, что хочется поцеловать его. Так и делаю. Мягко касаюсь губами лба, после чего перебираюсь на своё кресло. Наверное, в этот раз мне стоит приготовить для него завтрак, чтобы хоть так отплатить за заботу. Как и обычно, холодильник забит до отказа различными продуктами, поэтому никак не могу решить, что выбрать. Из раздумий выводит непонятный пищащий звук где-то сбоку. Сначала вздрагиваю, но повернув голову, замечаю телефон Виктора, дисплей которого светится. Так не хочется лезть в его дела, однако всё же подкатываю кресло ближе к подоконнику, на котором лежит гаджет. На экране высвечивается новое сообщение от Отабека Алтына. «Билеты куплены на следующую неделю. Что касается денег — переведу на твой счёт, но их по-прежнему недостаточно». Быстро узнаю по имени этого фигуриста, но неужели у них с Виктором какие-то общие дела? Не думал, что их может что-то связывать. Выходит, все ночные переписки были с ним? Приходит ещё одно сообщение. — Юри, ты уже проснулся? — слышу ставший таким родным голос и вздрагиваю. — Голоден? — Прости, хотел приготовить для тебя завтрак, — перевожу взгляд на по-прежнему светящийся дисплей телефона. — Кажется, тебе сообщение пришло. Фигурист удивлённо поднимает бровь, после чего подходит к подоконнику. Он вновь хмурится, когда читает текст, затем быстро набирает что-то в ответ и откладывает гаджет в сторону. Чувствую лёгкий поцелуй на макушке, от которого хочется замурлыкать, как котёнок. Это уже вошло в привычку. В течение последней недели мы стали гораздо ближе. Мне больше не хочется закрыться и убежать, когда Виктор пытается доставить мне удовольствие. Странно, но он ни разу не позволял к себе притронуться, даже если был сильно возбуждён. — Давай вместе примем ванну, — улыбается, а затем резко подхватывает меня на руки, коснувшись кончиком носа моего лба. — К нам скоро придут в гости, так что мы не должны быть похожи на поросят. — А как же завтрак? Никифоров не отвечает, но я этого и не ожидаю. Кажется, придётся немного потерпеть, ведь это первый раз, когда мы будем вдвоём принимать ванну. Не знаю, почему он меня целует, ласкает по вечерам, не прося ничего взамен. Виктор ничего не может чувствовать к такому как я, и отказать тоже не может. Уже в ванной наблюдаю, как фигурист медленно избавляется от своей одежды, пока набирается горячая вода. Его тело и кожа идеальны, хочется прикасаться к ним бесконечно. Виктор решил, что мне будет удобнее облокотиться на него, поэтому теперь я лежу, прижимаясь спиной к его груди, когда сильные руки обхватывают мой живот, поддерживая в ровном положении, не позволяя упасть. Закрываю глаза, откинув голову на плечо Никифорова, на что тот усмехается. Видимо опять боится, что усну во время купания, как это было однажды. Даже не знаю, куда теперь девать свои чувства, в какую глубокую яму закапывать. Не уверен, что это теперь вообще возможно. Чувствуется горячее дыхание на макушке, стоит фигуристу уткнуться носом в тёмные волосы. Проходит какое-то время, прежде чем Виктор тянется за мочалкой и шампунем, после чего разворачивает меня лицом к себе. Но мне так хочется взять ситуацию в свои руки, поэтому выхватываю мочалку. Сегодня я буду вести. — Ты изменился с нашей первой встречи, — Никифоров придвигается ближе, чтобы мне было удобней до него дотягиваться. — Стал более уверенным в себе, даже немного раскрылся. Кажется, под «раскрылся» имеет в виду мои слёзы и мольбы о том, чтобы он не останавливался, когда возбуждение становится невозможно сдерживать. — Всё благодаря тебе, — подмигиваю, на что Виктор сначала удивляется, но потом улыбается в ответ, глядя в глаза. Я чувствую себя рядом с ним спокойно, свободно, словно никаких границ не существует, чтобы жить на полную катушку. Ведь это можно назвать настоящей любовью? Когда хочется просыпаться и засыпать рядом с ним, целовать мягкие губы, прикасаться к бледной коже. Никогда бы не подумал, что буду испытывать такие чувства к мужчине. Правда, девушки меня особо тоже никогда не интересовали, да и не до них было в последние несколько лет. Когда из-за громкого провала тебя знает каждый второй житель Хасецу, не так просто устроить личную жизнь. Виктор вздрагивает, когда в дверь кто-то звонит. Он тут же выскакивает из ванны, наспех обворачивая бёдра полотенцем. Капельки воды стекают по его волосам и спине, падая на пол, придавая фигуристу ещё больше шарма. Мне остаётся лишь вздохнуть, глядя ему вслед. Вода в ванне до сих пор не остыла, поэтому можно ещё немного насладиться купанием. Не так уж просто привыкнуть к здешним узким ваннам, когда дома в моём распоряжении был целый горячий источник. — Давай помогу, — Никифоров вернулся уже одетый, но волосы были по-прежнему мокрыми. — Сможешь переодеться сам? Коротко киваю, прежде чем оказаться на крепких руках. Фигурист отнёс меня в комнату, осторожно уложив на кровать, после чего оказался нависшим сверху, пристально глядя прямо в глаза. — Переодевайся, а потом присоединяйся к нам на кухне, — оставляет нежный поцелуй на лбу. — Мы ведь так и не позавтракали. Я догадывался, кто пришёл в гости. Наверняка это был Отабек, ведь не просто так он совсем недавно писал Никифорову сообщения. Их голоса с кухни почти не было слышно, потому что фигурист закрыл дверь, вернувшись туда. Закончив с переодеванием, с трудом перебираюсь на своё кресло, направившись на кухню. Развалившийся на пороге Маккачин, заметив меня, радостно завилял хвостом, принявшись поскуливать. Хочется послушать, о чём идёт речь на кухне, поэтому прижимаю указательный палец к губам, в надежде, что пёс всё поймёт. — Осталось собрать не так много, — слышу тихий голос Виктора, когда подкатываюсь достаточно близко к двери. — Думаю, за неделю управимся. А что на счёт билетов? — Юра сказал, они не так легко ему достались, — парень что-то кинул на стол. — Было бы огромной ошибкой посетить Санкт-Петербург, не сходив на балет. В полной мере осознав, о чём шла речь, нерешительно открываю дверь на кухню, поймав на себе сразу две пары глаз. Как и предполагалось, за столом сидел Отабек Алтын. Парень молча кивнул в знак приветствия, после чего натянул тёмные очки, поднимаясь на ноги. Вряд ли он намеренно приходил, чтобы обговорить с Виктором поход в театр. Скорее всего, просто заскочил по пути повидаться с приятелем. — Встретимся там, — казахский фигурист похлопал меня по плечу. — Надеюсь, он нормально о тебе заботится? Если что, можешь обращаться ко мне. — Хорошо, — слабо улыбаюсь, взглянув на Никифорова. — Мне не на что жаловаться. Всё прекрасно. Этот парень произвёл на меня приятное впечатление. Раньше мы сталкивались на соревнованиях, но не было возможности познакомиться ближе. Даже не думал, что эти двое могут быть так близки. Отабек уже несколько раз стоял рядом с Виктором в тройке победителей; несомненно, он сильный соперник. О чём я только думаю… у меня больше не может быть соперников, кроме как за сердце фигуриста. Почти весь день я провёл в раздумьях, практически не разговаривая с Никифоровым. Мне просто нравилось в одиночестве сидеть на балконе, наслаждаясь тёплой погодой и мягкими лучами солнца. Сегодня телефон вновь разрывался от бесконечного потока звонков от мамы, и я, не выдержав, сдался, подняв трубку. Думал, начнёт плакать, умолять вернуться, но вместо этого она просто была рада слышать мой голос. В конечном итоге я оказался тем, кто плачет. Её любовь и поддержка бесценны, только они помогут в самые тяжёлые периоды жизни. Мне стыдно, что держал её в неведении долгое время, однако теперь пообещал звонить хотя бы раз в день, не разрывать связь. *** Время близилось к утру, но Виктора всё не было дома. Мы легли спать вместе, но уже через час, предварительно убедившись, что я сплю, он просто ушёл из дома, прихватив с собой Маккачина. Мне пришлось притвориться спящим, ведь хотелось узнать, что будет дальше: думал, фигурист вновь сядет в дверном проходе с телефоном. Кстати, гаджет он оставил дома, поэтому звонить не было смысла. Было страшно, что Никифоров вновь может вернуться домой пьяным, а в такие моменты его поведение невозможно предугадать. Хотелось бы, чтобы наш первый раз случился на трезвую голову, чтобы запомнился на всю оставшуюся жизнь. Куда он ушёл? Поч