- Я вспомнил. Я вчера со страха обманул Вас, гражданин начальник. Клянусь мамой - со страха. Вы не бейте меня больше. Я расскажу как на духу всё, что знаю.
- Обещать не могу, - Малович сел на нары рядом. - Тут всё дело от тебя зависит. Мне не надо то, что ты знаешь. Мне надо услышать то, как оно есть по-настоящему. Имена, фамилии точно, погоняла, где живут, когда бывают в шалмане. Я должен точно знать, кто взял молодую семью на «гоп-стоп». Конкретно. Понял? Тогда и бить не за что. Если горбатого лепить не будешь.
- Зуб даю, - поклялся Гнус. - Ушатали мужа с женой трое. Один - Дубак. Он по гражданке - Федоренко Витёк, значит. Главный в маленькой своей банде. Потом Шмайсер, то бишь Прибылов Андрюха и ещё Тухлый, по гражданке Алексеев Миша. Всё. Сказали, если продам барыге так, чтобы им пошло в масть, то мне отстегнут целую тыщу. Кусок, значит.
- Второго повтори ещё раз, - у Маловича почему-то стало нехорошо на душе. Щипать начало внутри и давить. - Ну!
- Сказал же, Прибылов Андрей. Отчества не знаю, - Чистяков на всякий случай отодвинулся от лейтенанта. Очень уж резко у него лицо потемнело и стало злым.
- Кто может отчество знать и кем младшая сестра его работает? - Малович аккуратно придвинул Гнуса к себе и упёрся тяжелым взглядом точно в зрачки жигана.
- Кто-кто? Маруха его. Наташка Солопова. На заводе буфетчицей почти отдыхает. В конторской столовой. Они-то женихаются по-серьёзному. Потому Натаха про него всё знает. - Могу сходить и спросить.
- Сходи, - Малович снял с рук его ремень. - Одёжка вон где твоя. На верхних нарах. Пропуск тебе дам на выход и на вход. И час времени. Свалишь - найду хоть где и посажу за убийство в Садчиковском магазине. Мужику, вору залётному, в очереди горло перерезали. Слышал? В начале декабря ещё. Убийцу не нашли. Вот тебя и назначим. Расстрел за вора не дадут, но пятнашку - вполне могут влепить. Тебя эта Натаха знает? Не спросит, на кой пёс тебе его отчество?
Гнус кивнул: - Они давно с ней. Я из Миасса в натуре-то три года уже как перебрался. Так они ещё тогда спарились. Пожениться хотят. Я ей скажу, что договорился в совете профсоюзов, чтобы ему выписали удостоверение дружинника, а самого обыскался - не могу найти. А где сестрёнка его работает? Так я спрошу Наташку - может он у неё на работе. Мало ли. Тогда я сам сбегаю, мол.
- Умный ты, Чистяков. Балабас варит! Тебе бы честную жизнь вести. Жил бы нормально. Умные редко плохо живут. - хмыкнул Малович. И Гнус убежал, несмотря на травмы.
Александр Павлович, благодаря своей редкостной интуиции и врожденному безошибочному предчувствию, до возвращения Чистякова уже всё понял и впал в транс, чего не должно было случаться с мужественными милиционерами. Потому как заранее чувствовал, что отчество Прибылова будет Николаевич, а сестра окажется терапевтом в третьей больнице. Куда распределили её в прошлом году из свердловского мединститута.
Гнус прибежал минут через сорок и рассказал всё то, что Александр Павлович уже без него давно вычислил. Прибылов Андрей Николаевич, Шмайсер в мире уркаганов, к несчастью приходился родным братом его, Маловича, родной жены Екатерины.
- Короче так, - сказал он Чистякову. - Чтобы твои дружки-ухари, тебя, лопаря, натурально не загрызли за провал у барыги и изъятые мусорами как вещдоки цацки, ты посидишь без следствия в КПЗ неделю. Потом расскажешь своим, что просто попал под случайный шмон, про который в этот раз ни барыгу сами мусора не предупредили, ни тебя, тем более. Что били тебя крепко и посадить хотели. Но статьи не нашли. Потому, что ты клялся, будто дружки твои случайно нашли свёрток с бирюльками на кладбище, на могиле попавшей в аварию летом директорши центрального продмага. И кто их ей в память о себе подкинул на холмик - неизвестно.