Ксиаотонг посмотрела в хрустальный шар и осталась довольна. Скоро мыш попадет к адресату. Остается только отправить ему в пару белую мышь. Хотя, может, и не надо… Пока.
Ксиаотонг никак не могла решить, что именно она хочет сделать. Да, она хочет, чтобы мыш был как живой и преуспел в жизни. Для этого он должен быть очень любимым. И получить атрибуты успеха. Уже не от нее, ее дело — запустить программу. И от ее действий должен быть реальный очевидный результат.
Она вспомнила, что недавно читала о вручении в Шанхае премии математикам. Сделаем так, чтобы один из математиков непременно обратил на мыша внимание и… что-нибудь получится.
Странное продолжение, однако, — подумал Артем. Вскоре непрочитанным остался только один листок и ему стало немного страшно прочитать его. Не дочитав, Артем понес все листки домой. Он очень устал за неделю и за субботу уже тоже устал. Уроки, уроки, гаммы, пьесы… И еще он постоянно размышлял над таинственным текстом, впрочем, особо таинственным текст не был, и именно для Артема оказался очень интересным. Дома он решил сначала заняться музыкой, важность и эффективность использования которой как раз были описаны в найденном тексте, а потом окончательно сложить текст по порядку и уж тогда прочитать последний кусочек, но вскоре любопытство победило и Артем впился глазами в последний лист, заглавие которого гласило:
Вместо эпилога
Он был великий математик
И очень милый человек.
Общение с ним было — праздник
И не забыть чудесный смех.
Поверху, вроде бы, холодный,
Он изнутри интриговал.
Он как подача кислорода
Идеи новые питал.
Идеи были интересны,
Грозил серьезный поворот
Столь многого, что даже треснуть
Мог доказательств оборот
Привычных. И могли прорваться
Явленья те, которых нет,
Они могли обосноваться
Вдруг четко. И тогда привет
Всему тому, что привычно,
И что удобно всегда.
Когда вкруг истин обычных
Течет потоком вода.
Когда идет все, как надо
Когда не сунется нос
Туда, откуда упрямо
Всплывает вечный вопрос.
И что же, получается, что найти ответ на этот вопрос надо мне?! — Артем озадачился, но у него даже не промелькнуло мысли об отступлении. В размышлениях мальчик не заметил, как пришел домой, разделся, вошел к себе в комнату и опустился на диван. Он был доволен, внутри у него возникло убеждение, что открывается путь к настоящим открытиям, который, возможно, постепенно приведет его даже к деньгам и власти. Сам лопаясь от своей крутизны, Артем почувствовал, что что-то такое с ним происходит. Он вдруг увидел нить, на которую были нанизаны он сам, учитель музыки, Алиса, Адам, мыш Эндрю, Иван Петрович Плюшев, китаянка Ксиаотонг и все так перепуталось…
Артем проснулся от того, что порыв ветра из приоткрытого окна сдул лист, и лист коснулся его носа, как будто подталкивая нос сунуться в непознанное. Измученный и ничуть не отдохнувший за время короткого сна Артем быстро поужинал и опять заснул, на этот раз до утра. Родители, посмотрев на спящего Артема, который несмотря на то, что засыпал, успел замаскировать листы текста среди разных нот, вздохнули: «Как же все-таки стало трудно учиться в школе» и вспомнили песню, которая всегда звучит на школьной линейке первого сентября:
Нагружать все больше нас стали почему-то,
Нынче в школе первый класс вроде института.