— Пока не скажу.
Седьмого марта рано утром жители Ташкента были разбужены страшной вестью:
— Мадамин-бек!..
В город, поднимая розоватую пыль, входил конный отряд. Впереди на белой лошади ехал молодой человек с черной бородкой, смуглый до черноты; он скалил в улыбке крепкие белые зубы, и трудно было понять, что в его суженных глазах с нависающими веками: злость или веселье. Его ватный халат был перепоясан несколькими цветными чарса, высокая черная шапка съехала на затылок. Во всем его облике, в небрежной посадке чувствовалась удаль. Это был Мадамин-бек. И самое странное: красноармейцы пропускали басмачей, приняв стойку «смирно». Отряд басмачей беспрепятственно проследовал до штаба Туркфронта, занял площадь. В общем-то, отряд не насчитывал и сотни человек. По-видимому, это была личная охрана.
Мадамин-бек спрыгнул с коня и, слегка расставляя ноги, направился к группе людей в фуражках с красными звездами.
Вперед вышел Новицкий, представился. Сказал:
— Командующий вас ждет.
Все было не так грозно и торжественно, как рисовалась эта встреча с «кзыл-генералом» главарю басмачей. Просто из-за большого стола поднялся человек с ласковыми серыми глазами, двинулся навстречу Мадамин-беку, крепко пожал ему руку и сказал по-узбекски:
— Вот вы какой, Мадамин-бек! Худояр-хан — кокандский владыка.
Мадамин-бек был настроен на серьезный лад, но, услышав родную речь и комплимент в свой адрес, рассмеялся.
— А вы, оказывается, знаете нашу историю и наш язык, — сказал он на русском.
— Мы с вами земляки, так что тут нет ничего удивительного. Узбекский я знаю очень плохо, но подучусь. Больше — киргизский. Я вот все мечтаю попасть в Самарканд.
— У вас там есть знакомые?
— Разумеется. Тамерлан, которого я уважаю очень давно, и его жена Биби-ханым.
Мадамин-бек снова рассмеялся. Совсем освоившись, тихо спросил на узбекском, кивнув в сторону Новицкого:
— Этот в очках кто? Важный, должно быть, начальник?
— Мой заместитель, Новицкий-ага.
— Я о нем слышал, но не думал, что он такой…
— Какой?
Мадамин смутился.
— Говорили, будто он был у белого царя генералом. Только я думаю, все это враки. Не похож. Такой, как все. Генерал должен быть с большим животом.
Теперь смеялся Фрунзе. Смеялся заливчиво, так, что, глядя на него, стал смеяться и Мадамин. Новицкий ничего не понимал.
— Федор Федорович, наш друг курбаши хочет иметь на память вашу фотографию, где вы в генеральской форме.
— Пожалуйста. Только зачем это ему?
Курбаши разглядывал фотографию, узил глаза и улыбался.
— А вы, Пурунзо-ага, тоже — генерал?
— Был аскером, а до генерала не дослужился.
— Зато вы теперь кзыл-генерал.
— Ну это так. Я, как и вы, любил свою родину и люблю ее, боролся с ее врагами и буду бороться — и эта священная борьба сделала меня командующим. А вас ваша борьба завела в другую сторону.
Мадамин помрачнел.
— Я дерусь с врагами тюркской нации! — резко сказал он и поднялся. Фрунзе легонько усадил его на место, покачал головой.
— Ответьте мне на один вопрос, Мадамин-бек. Вы ведь умный и образованный: что такое тюркская нация?
— Мусульмане.
— Разве есть такая нация? Есть узбеки, есть таджики, киргизы, туркмены, казахи, уйгуры. А что такое — тюркская нация? Можно ли сюда отнести азербайджанцев или крымских и казанских татар, например? Персов, арабов, индийцев и китайцев, исповедующих ислам, турок, индонезийцев? Можно или нет?! Отвечайте! Кто должен войти в ваше «Тюркское государство»? Войдут ли в него те чолоказаки, которые исповедуют христианство?
Мадамин-бек был в растерянности. Та самая тюркская нация, во имя которой он боролся, вдруг расплылась, сделалась чем-то неуловимым, словно бы расползлась по всему свету.
А «кзыл-генерал» не унимался:
— Что было бы, если бы кто-нибудь надумал объединить всех, верящих в Христа, в одно государство? Где границы такого государства? Куда деваться тем, кто не верит ни в Аллаха, ни в Иисуса, ни в Будду? Есть много христиан японцев, эфиопы тоже христиане.
— Я думаю о тех мусульманах, кто говорит на тюркских языках, — защищался Мадамин-бек. — Есть же тюркские народы?
— Вы имеете в виду тувинцев? Они — тюрки. Но не мусульмане. Нация и народность, племя — разные вещи. Существовало даже такое понятие, как монголо-тюркские племена. В древности народ тюркского происхождения, уйгуры, были буддистами и христианами. Вы, Мадамин-ага, мудрее самого Аллаха: в свое «Тюркское государство» не хотите включать мусульман, которые не знают тюркских языков. Аллах милостивее.