Глаза курбаши озорно блеснули.
— Муллы утверждают, что Советская власть проклята Аллахом, — сказал он.
— Муллам, разумеется, лучше знать, какая власть проклята Аллахом, ведь они сообщаются с небом по прямому проводу, называемому «узун-кулак». А не находите ли вы, Мадамин-ага, что муллы, манапы, баи и бывшие царские чиновники из русских, а также англичане проявляют в данном вопросе подозрительное единомыслие? Объясните мне, почему Аллах настроен против Советской власти, которая освободила дехкан от колонизаторов и всякого угнетения, дала им земли и возможность управлять государством без богатеев, и почему он благоволит к англичанам, угнетающим мусульман на всем Ближнем Востоке и в Африке? Почему Аллах насылает на эмира Сеид-Алима английских военных инструкторов? Мне кажется, что объединение народов, Мадамин-ага, должно идти не по религиозному признаку, а по классовому. На основе пролетарского интернационализма. Так учит нас Ленин! Я знаю Саардара Ваисова, который сформировал в Самаре из мусульман-ваисовцев стрелковый полк для защиты Советской власти. Брат Саардара Гайан был главой так называемых «Волжских болгарских мусульман», или партии «Ваисовских божьих воинов». Он был честным человеком. Когда татарские контрреволюционеры в восемнадцатом году попытались объявить буржуазную «Забулакскую республику», Гайан выступил против них, объявил себя большевиком. Контрреволюционеры убили Гайана. Так Гайан из «божьего воина» стал борцом за Советскую власть, ее героем. Вы, наверное, слышали о Башкирской республике, красные солдаты которой плечом к плечу с русскими и другими народами отстаивают права трудящихся и угнетенных. Я помню, как в августе прошлого года на нашу сторону перешел командир башкирской кавалерийской бригады вместе со своей бригадой, и, поверьте мне, он дрался с белыми, как барс. Я познакомлю вас с начальником штаба татарской бригады Тальковским. О, это интересный человек! Он из литовских татар, сын царского генерала, сам бывший полковник старой армии. Вы знаете, кто командует этой бригадой? Двадцатичетырехлетний Юсуф Ибрагимов из офицеров-фронтовиков; он только что назначен членом Реввоенсовета фронта. Почему Мадамин-ага рыщет, как затравленный волк, в басмачах? Мне это непонятно. Почему он не член реввоенсовета, не командир красного полка или бригады?
Рот Мадамин-бека растянулся в широкую улыбку.
— Мне тоже непонятно, — тихо произнес он. — Эмир — негодяй; англичан я ненавижу, баев, жандармов, полицейских, чиновников, белых казаков тоже. Всех грабителей ненавижу. Где правда? К тебе за правдой пришел…
— Решим так, товарищ Мадамин: будем бороться с эксплуататорами и колонизаторами за возрождение Туркестана и его народов общими силами. Вы назначаетесь командиром полка, а ваши аскеры становятся кзыл-аскерами. Ваш полк будет называться Старо-Маргеланским узбекским конным. Политотдел сформируем сегодня же. Подпишите соглашение. Зачитаю вам текст присяги.
— Клянусь до последней капли крови служить Советской власти и трудовому народу!..
Федор Федорович Новицкий не верил собственным ушам: басмач, принимающий присягу!..
Когда Мадамин ушел, Федор Федорович в сильном волнении забегал по кабинету.
— Сказать, что я восхищаюсь, все равно что ничего не сказать. Вы — демон! «Товарищ Мадамин!» И вы уверены, что он будет драться против других басмачей, против того же Курширмата или же Джунаида, собственных друзей? Впрочем, верю, верю… Будет. Вы — великий охотник, ловец человеческих душ. Пристегнули к своему поясу меня, Авксентьевского и многих других. Вот еще один… Он никогда не уйдет от вас, не может уйти: вы ведь не любите отпускать от себя людей.
В Верный вслед за наступающими войсками уехал брат Константин. Полномочным представителем фронта в Семиречье послали Дмитрия Фурманова с группой политработников.
ПАФОС ПРЕОДОЛЕНИЯ
Командующий на поезде отправился в Наманган, куда Мадамин должен был привести свою конницу. Мадамин слово сдержал: его отряды вышли из предгорий Алайского хребта. В Намангане находилась отдельная Ферганская кавбригада, которой командовал чех Эрнст Кужело. После осмотра бригады и конницы Мадамина Михаил Васильевич решил побывать в Уч-Кургане. Мадамин сказал:
— Хотел бы сопровождать вас. Опасно ездить на Уч-Курган: Курширмат со своими шайками бродит; очень злой. Он не думает о народе, о своем брюхе думает, с эмиром дружбу водит, с англичанами. Эмиром Ферганы обещают сделать. Глупый человек: верит.
Михаил Васильевич поблагодарил, но от сопровождения отказался: ведь до Уч-Кургана совсем близко — нет и сорока верст!