А потом, вглядываясь в лицо Фрунзе, уже тише добавил:
— Вам необходимо хорошенько отдохнуть, подлечиться. Вы совсем больны.
— Вот покончим с Махно…
— Да, да, с Махно надо покончить! Это будет трудная, необычайная война. Желаю вам успеха!.. А слово сдержали, сдержали: управились с Врангелем, что называется, досрочно.
С трибуны съезда Владимир Ильич очень высоко оценил операцию по разгрому Врангеля, назвав ее «одной из самых блестящих страниц в истории Красной Армии».
Воодушевленный, в приподнятом настроении вернулся Михаил Васильевич в Харьков. Здоровье у него, в самом деле, порасшаталось: стал покашливать, часто кружилась голова. Но — не время, не время… Он вызвал своего заместителя и ближайшего помощника Роберта Эйдемана, с которым успел хорошо познакомиться, и вручил ценный подарок — золотой портсигар с надписью: «За особо полезные труды по ликвидации врангелевского фронта». Вручая подарок, Михаил Васильевич громко, чтобы слышали все работники штаба, произнес:
— Побеждены лишь те солдаты, которые в бою взрывают сердец последние гранаты…
От неожиданности Роберт Петрович чуть не выронил портсигар. Он смотрел на Фрунзе почти с суеверным ужасом. Топорщились усики.
— Откуда? Я ведь ни одной душе… Даже на бумагу не записал…
Насладившись эффектом, Михаил Васильевич рассмеялся, усадил Эйдемана за стол, где лежала развернутая карта.
— Награды наградами, а война для нас не кончилась: займемся бандитским батькой Махно.
Как известно, между Махно и командованием Красной Армии существовала договоренность: повстанческая армия должна была выступить против Врангеля. Однако Махно, выделив для этой цели отряд в две тысячи человек, с основными силами по-прежнему находился в районе Гуляй-Поля и меньше всего думал о помощи Красной Армии. Союзом с Фрунзе он надеялся выиграть время: не теряя ни дня, занялся дополнительной мобилизацией кулацкого населения в свою армию. За короткий срок армия выросла до пятнадцати тысяч человек, у Махно было свыше двухсот орудий, на поле боя он подобрал брошенные белыми тяжелые орудия. Не хуже Романова Махно знал, что ему скоро вновь придется столкнуться с Фрунзе, который, разделавшись со всеми врагами, не потерпит у себя под носом существования какой-то «повстанческой армии», а проще — бандитской.
Махно нарушил договоренность первым. Его банды стали совершать налеты на тыловые части Красной Армии, вооружаться и обмундировываться за их счет, убивать красноармейцев, продработников и сельских активистов. С каждым днем список преступлений махновских банд увеличивался: 12 ноября в Михайловке убиты и раздеты догола двенадцать красноармейцев; в районе Б. Токмака убит каптенармус 9-й стрелковой дивизии, везший обмундирование; 7 ноября в Ивановке убиты шесть красноармейцев 2-й спешенной бригады; в районе Жеребец разграблен отдел снабжения дивизии и произведен налет на транспорт интеркавбригады…
Фрунзе послал Махно приказ: все части бывшей повстанческой армии немедленно ввести в состав Четвертой Красной Армии! Махно не ответил.
Тогда Фрунзе и Эйдеман двинули против него войска, которые постепенно концентрически начали окружать Гуляйпольский район. Крупное столкновение произошло 16 декабря двадцатого года неподалеку от Мелитополя. Махно пытался уклониться от боя, но Фрунзе оказался хитрее и настойчивее — кольцо становилось все уже и уже. Идейный вдохновитель Махно анархист Волин-Эйхенбаум нашел единственный в сложившейся ситуации выход.
— Ваша жизнь драгоценнее всего этого сброда, — сказал он Махно. — С небольшим отрядом мы могли бы прорваться на Правобережную Украину. Армию всегда можно собрать. Были бы вы, вы, ибо вы божественны и бессмертны!
Он почти пел.
— Все свое личное я приношу в жертву идее, — сказал Махно. — Я не могу бросить свои войска!
Однако пришлось бросить. Пятнадцатитысячная армия была разбита, рассеяна. Оставив артиллерию и почти все пулеметы, Махно с отрядом в пятьсот сабель бежал на Правобережную Украину. Его преследовали до Черкасс. Но он опять переправился на ту сторону Днепра и через Полтавскую губернию проник в пределы Курской и Воронежской губерний.
— Он бежал. Но он не может не вернуться сюда: здесь его основная база, — сказал Фрунзе. — Подготовим ему достойную встречу. «Малую войну» следует вести по правилам «малой войны».
У него был богатый опыт борьбы с басмачами, и теперь это пригодилось. Махно применял тактику неожиданных налетов, беспрестанно менял районы действий. Нужно было тщательно изучить источники снабжения и пополнения банд. Фрунзе создал так называемый «Летучий корпус», куда вошли несколько десятков небольших, обладающих высокой подвижностью конных отрядов. Во главе ударной группы поставил Григория Котовского. Части ударной группы занялись преследованием махновцев.