— Смотрите! — ткнул Витя пальцем в охранный барьер. Исправно пробежав круг, искра вернулась в место, на которое он указывал, и снова вспыхнула зловещим багровым светом, но уже ярче. Эльф и гном вскочили на ноги, вглядываясь во тьму, Витя тоже поднялся, даже Маша перешла в сидячее положение из положения лежачего, которое она приняла сразу после третьей порции ужина. К первой красной вспышке быстро добавилась вторая… Третья… Четвёртая… Они становились всё ярче и ярче, и эльф, напряжённо вглядывающийся в ночь своими большущими глазами, наконец заявил:
— Вижу! Упыри.
— Вот только их тут и не хватало… — нахмурился гном.
— А упыри… — это кто? — поинтересовалась Маша. Что-то она такое про упырей слыхала, но по сравнению с вампирами, скелетонами, личами и зомбями, коими изобиловала почти каждая прочитанная девушкой книга в стиле фэнтези, нечисть эта была старая, немодная, а потому редкоупоминаемая…
— Нежить, — выдал короткий, и по его мнению, очевидно, исчерпывающий ответ Нар. Но потом сжалился, и добавил: — Ходячие покойники. Любимое лакомство — живые люди. Особенно им нравятся молодые девочки с нежным со-очным мясцом, — ухмыльнулся он в бороду, увидев, как вздрогнула Маша при упоминании о гастрономических пристрастиях данного вида нежити, — Ведут в основном ночной образ жизни, нападают, как правило, стаями. Ну, что ещё… Ага! Из останков их жертв образуются новые упыри.
Маша ещё раз вздрогнула, а Витя обрадовано заявил:
— А, ну так это зомби! — уж чего-чего, а живых мертвецов, шляющихся по улицам и кусающих всех подряд, пополняя тем самым свои ряды, он в фильмах насмотрелся.
— Сам ты зомби! Сказано тебе — упырь, значит упырь. Зомби, или как их там, здесь не водятся. Даже слова такого никто не знает…
— Теперь знают…, — вздохнул Витя?
— Что?
— Слово.
— Конечно, способность шутить перед лицом смерти — это ценная способность, — холодно заметил эльф, по каким то причинам решивший снизойти к остальным, и подключиться к беседе, — За неимением других способностей, помогающих этой смерти избежать.
Замечание было не бровь, а в глаз. Витя обиженно засопел, но возразить на это совершенно справедливое замечание ему было нечего. Хотя… То есть как это «нечего»?
— А как упыри относятся к файерболам? — осторожно поинтересовался он.
— Отрицательно. Так же, как и вся нежить, — не отводя взгляда от чего-то, видимого во тьме ему одному, ответил эльф, — Как и к огню в целом. Так что бери сухую ветку, и поджигай от костра — будешь отбиваться.
Перспектива отмахиваться от упырей горящей веткой Витю вдохновила как-то не очень. Однако альтернативой была или «зубочистка» у него на поясе, с которой он и обращаться-то не умел, или надежда на приходящий иногда дар создавать огненные шары. На него надежды тоже было мало, так как он появлялся совершенно независимо от Витиного желания. Пришлось искать подходящую ветку себе и Маше.
Когда ветки наконец были подобраны и подтащены к костру, Витя стал различать в окружающей тьме какое-то движение. Движение сопровождалось низким утробным рёвом, вызывающим противную дрожь в коленках. Разглядеть ночных гостей не удавалось, пока они не подошли совсем близко — мешали вспышки эльфийского «локатора», ставшие теперь уже ярче костра. Тварей-то они освещали, но одновременно и закрывали собой.
— Наверное, эту иллюминацию далеко видно, — недовольно проворчал Витя, засовывая свою ветку в костёр, и прикидывая, сколько ещё нежити может собраться сюда на такое «светошоу».
— Только изнутри круга, и снаружи на расстоянии трёх шагов. Вспышки отпугивают нежить, подобравшуюся слишком близко, — спокойно ответил эльф.
— Что-то не похоже, — пробормотал Витя, покрепче сжимая извлечённую из костра горящую ветку. Рядом, тоже с импровизированным факелом в руках, пошатываясь, стояла Маша, нашедшая в себе силы подняться на ноги.
Действительно, упыри подошли к охранному барьеру уже почти на эти самые три шага, и если ближе подойти не торопились, то и уходить явно не собирались. Наконец-то Витя их разглядел. В принципе, твари действительно напоминали киношных зомби, только почему-то гораздо противнее и страшнее. И ещё воняли так, что содержимое только что наполненного желудка рвалось наружу. И двигались не заторможено, как обкурившиеся отморозки, а очень быстро. Часто — прыжками, причём было похоже, что им всё равно, скакать вокруг мерцающей зелёным светом окружности на задних конечностях, или на передних.
Витя, с пылающей веткой в руках, старался крутить головой во все стороны, не очень-то веря, что этих мерзких чудищ, которых насчитывалось уже ровно шесть штук, удержит какая-то жалкая тускло светящаяся зелёная линия.