Первым пришёл в сознание Витя. С одной стороны, это и не удивительно — ведь он это самое сознание первым и потерял, но с другой стороны — девушку ударили всего лишь рукой, а его — здоровенной дубиной. Так что такое «раннее» пробуждение могло свидетельствовать либо о необычайной прочности черепной коробки парня (как говорится — лобная кость достаёт до затылка — для мозгов места не остаётся), либо о том, что ударили его «ласково», дабы не повредить «ценный продукт».
Выяснить, какая версия верна, пока не представлялось возможным. Ибо пока единственным чувством, вернувшимся к Вите после отключки, был слух. Правда, вернуться-то он вернулся, но толку… В ушах звенело, шумело и что-то глухо бумкало. Сначала Витя даже подумал, что находится на каком-то заводе, вроде того, что был у Сарумана во «Властелине колец». Там ещё вроде людей скрещивали с орками, чтобы вывести каких-то суперсолдат, что-ли…
Скрещиваться с орками не хотелось. Надо было что-то делать. Для начала хотя бы раскрыть глаза.
Но глаза, по ощущениям, вроде были уже открыты, однако кроме ярких искорок, весело кружащихся в беспросветной тьме, в поле зрения ничего не появлялось.
Между тем шум в ушах как-то изменился. Витя напрягся, пытаясь понять в чём дело… Зашумело ещё сильнее. Нет, не так. Надо расслабиться… Вот! Голоса? Нет, непохоже… Да! Определённо, голоса! Причём знакомые.
Шум потихоньку начал стихать, а голоса становились всё чётче. Причём они были смутно знакомыми…
— И у этого в мешке ничего ценного. Тьфу… — Витя почувствовал лёгкий толчок в бок.
— Эй-эй! Поаккуратней! Испортишь товар, тебе Боров башку открутит! — а это уже другой голос… Стоп! — это тот, второй, что про зубочистку шутил… А первый, стало быть — тот самый громила с дубиной… Мешки проверяли… Ну так бандитам положено…
— Да обидно… — с досадой в голосе отозвался предполагаемый громила. Сидим тут уже столько… Скоро мхом порастём. И ни добычи нормальной, ни развлечений…
— Как это, развлечений нет? Вон оно лежит, готовое к употреблению… — голос стал глуше, словно говоривший отвернулся в сторону.
— Так это ж… Того… Боров говорил, товар не портить… — в голосе громилы послышалось сомнение.
— Дык кто ж портить-то собирается? Мы аккуратно употребим, следов не останется!
— Угу, не останется… А как она ещё того? Не того?…
— Пока не попробуешь — не узнаешь, — философски отозвался подельник громилы. — Ну-кась, помоги мне с неё плащик-то снять… Для начала…
Пока Витя слушал неспешную беседу бандитов, тьма перед его глазами светлела, яркие искры расплывались и бледнели, превращаясь во всё медленнее движущиеся цветные пятна. Наконец, пятна замерли, сложившись в какую-то мутную картину, которая, в свою очередь, начала приобретать резкость…
Зелёные кроны деревьев. Над ними — голубое небо. «Это что, я лежу на спине?» — подумал Витя. «Надо попытаться повернуть голову в сторону голосов».
Получилось. «Ага, вот и эти два урода. И Маша…»
Девушка всё ещё была без чувств. Чем бандиты и пользовались, раздевая её, словно безвольную куклу. Плащ уже сняли, теперь один из бандюков, тот что пониже, возился со змейкой джинсов. Невиданный ранее механизм привёл его в замешательство.
— Ну, и где ж тут пуговицы? — озадаченно почесал он в своём почти таком же рыжем, как у Нара, затылке.
— Да странная какая-то одёжа у них обох… — закивал лохматой башкой громила. Иноземная, наверно. Щас много придурков развелось, которые в иноземные шмотки рядятся… И штаны у них из каких-то старых тряпок сделаны, и обувка дрянная… Вон, смотри, разлазится уже…
— Да што мне их обувка… — раздражённо прошипел рыжий. — Нож дай!
— Ты чё, совсем свихнулся? Какой нож? Девка нам ещё пригодится!
— Вот прямо щас и пригодится, только штаны ей разрежу! Давай нож!
— Ага, щас! У тебя свой есть!
— Своим я мясо режу, а у ней, вон, штаны-то все в грязи да в пыли. Прокаливай потом ножик на огне, чтобы какую заразу не подхватить, и до ветру по сто раз на дню не шастать…
— Ага! Так ты хочешь, чтобы я шастал?! — вскипел бугай.
— Тебе полезно. Вон какое пузо наел… Спокойно! Спокойно! Не даёшь свой ножик — не надо. Принеси ковырялку… Этого вон… Героя…
— Громила обернулся в сторону Вити. Тот моментально закрыл глаза, но было уже поздно.
— Слышь, рыжий, а шибздик то уже очухался, — осклабился бородач. — Может его того… Ещё раз дубинкой приласкать?…
— Зачем? — отмахнулся рыжий. — Ручонки шаловливые у него связаны, а глазёнки… Пусть смотрит. Раньше этот сопляк, наверное, такое только во сне видел. — С этими словами рыжий потискал Машу за груди. Девушка, наверное уже начала приходить в себя, потому что чуть слышно застонала. — О! Вишь! Нравится! — обрадовался рыжий… Погоди, девонька, щас тебе будет хорошо…