Выбрать главу

Но вот как с заспинным мечом путешествовать? Как уже успел убедиться «будущий некромант и могучий воин», выходить в дальний путь без припасов и снаряжения равносильно самоубийству. Так где мечники-«заспинники» носят эти самые припасы? В мешке на спине — неудобно. Чемоданы в руках тянут? Или сумку на колёсиках волокут? Можно, конечно, парочку рабов-носильщиков с собой таскать… Или вьючное животное… Лошадь там… Ишака… Или, на худой конец, собаку…

Витя поднял голову и с нехорошим выражением лица поглядел Пушка, весело семенящего впереди, не подозревая, какую ему готовят участь.

Парень перевёл взгляд на Машу. Нет, с идеей сделать из Белого Оборотня ездовую собаку придётся распрощаться. Маша за «любимого пёсика» руки-ноги поотрывает.

И что же теперь делать? Кстати, а гном — зараза, ведь точно знал, что меч и мешок нельзя нести на спине одновременно. Потому так и подхватился, добрая душа, привязывать железяку в точном соответствии с капризом её нового владельца.

Между тем с каждым шагом идти было всё труднее и труднее. К неведомым местным богам полетела ещё одна молитва: на этот раз, чтобы гном как можно скорее сделал привал, на котором надо будет перевязать меч «в нормальное положение» на бок. Можно, конечно, было и не дожидаться милостей от коротышки, а самому попросить сделать небольшую остановку.

Но не позволяла гордость. Поэтому, сцепив зубы, Витя молча шагал вперёд, хотя ему казалось, что привязанный за спиной меч вот-вот перетрёт позвоночник напополам.

Маше было проще. И мешок у неё был полегче, и железяки между мешком и спиной не было. Плюс она только что получила новую побрякушку. Так что настроение у девушки было приподнятое, несмотря на то, что она только что пережила, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни.

Нар так и вовсе был доволен жизнью. И размялся, и похомячил. Осталось только обменять трофеи на денежки. Включая головы незадачливых бандитов, бурдюк с которыми коротышка сначала хотел всучить Вите, но, трезво оценив его грузоподъёмность, вздохнул и закинул себе на спину.

Какое настроение было у ушастого, не было известно никому. По той причине, что не было видно самого эльфа, как обычно, растворившегося в окружающих зарослях и показываться оттуда не торопившегося.

То ли Витина молитва добиралась до ушей местных божеств с черепашьей скоростью, то ли они не очень торопились её выполнять, но долгожданное селение, обещавшее отдых и выгодную продажу трофеев, показалось на горизонте только к закату.

Если быть абсолютно точным, даже после заката. Солнечный диск уже скрылся за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Лес закончился как-то сразу, как будто бы его обрезали гигантским ножом. Взору усталых путников отурылась слегка холмистая степь. На ближайшем холме, до которого от леса было с полтысячи шагов, расположилась окружённая не очень высоким частоколом деревенька.

Лёгкий вечерний ветерок доносил до слуха вышедших из леса звуки, сильно похожие на мычание и блеянье, а до обоняния — запахи… Непонятно чего, но явно очень вкусного, горячего и аппетитного.

У Вити заурчало в животе. Машин желудок, к великому смущению хозяйки, поддержал Витин такими же звуками. Нар насмешливо оглянулся, покачал головой, принял горделивую позу, и жестом полководца, отправляющего свои войска на штурм вражеской крепости, указал в сторону деревеньки.

— Вперёд! Нас ждут сытный ужин, тёплые постели, и деньги в обмен на наши честно добытые трофеи!

Два раза повторять не пришлось. Маша и Витя, словно обретя второе дыхание, рванули с места в карьер, и, если бы не периодически одёргивающий их гном, который уже через полминуты оказался далеко позади, наверное, поставили бы мировой, а может быть даже межмировой рекорд по скоростной ходьбе.

Но всё равно, даже при наличии выполнявшего роль тормоза гнома (Витя его в сердцах так и назвал. Про себя, конечно…), вся группа оказалась у ворот в частоколе минут через пять-шесть после выхода из леса. Ворота были закрыты.

М-дя… Дыра та ещё, — вынес безапелляционный вердикт Нар, осмотрев преграждающие путь к вожделенному отдыху два деревянных полотнища из посеревших о времени толстых грубоотёсаных досок и прилегающий к ним частокол.