— Но тут же дамы! — и мадам капрал выразительно скосила глаза в том направлении, где амазонки, как и обещали в недавнем коллективном интервью «Миру рогаликов», мылили шею и крутили хвосты тяжелым кавалеристам Гриома.
— А что ему дамы? — изумился Сатаран, как все адские вельможи, безразличный к людским горестям. — Он и дам сожрет с костями, с конями и с этими их цветными висюльками.
— Что значит — сожрет с висюльками? — вспыхнула мадам капрал. — Он знает, сколько они стоят?! Вы же ему воспрепятствуете?!
— Да, — согласился Змеерукий, удивляясь тому, что эти висюльки вообще чего-то стоят. — Воспрепятствую. Я как раз хотел повоевать и Князь просил отличиться от его имени. Думаю, что Батаар, хоть и не знатный противник, но для разминки можно начать с него, а там подыскать кого-нибудь поприличней.
— Здравая мысль, — сказал Намора.
— Тогда я предупрежу всех наших, чтобы они не вмешивались и не портили вам удовольствие, — пробасил Такангор. — Но если вы вдруг передумаете, я бы с удовольствием им занялся.
— Какая солидная зверюга, — крикнул Юлейн, направляя древнеступа к компании демонов.
— Это не зверюга, это Батаар, грозный бог вымерших скудоумных васипасов, которые плохо знали географию и испортили настроение четырем приличным богам, — проинформировал его Кальфон. — Сейчас лорд-маршал доходчиво растолкует ему, в чем преимущество профессиональной организации перед древней самодеятельностью.
— Обычно такие операции у нас поручают Костолому, — заметил Судья Бедерхем. — Это как раз тот случай, когда в целях назидания врага растирают в пыль, а барон Дьюхерст с детства славится силой и упорством.
— Потому что ребенок правильно питался, — сообщил Думгар, который лично выкармливал крошку смесью молока мантикоры, молока сфинкса, настойки бабки Бутусьи и нескольких ядов из трехведерной бутылочки.
Дьюхерст мечтательно вздохнул, как вздыхал всегда, когда речь шла о том, чтобы правильно попитаться. В младенчестве у него был отменный аппетит, и он сумел сохранить его в неприкосновенности. Пожалуй, даже великолепная Мунемея не нашла, к чему бы тут придраться.
Батаар переступил с ноги на ногу и грохнул кулачищем о воздвиг, сотрясая равнину. Несколько конных рыцарей рухнули наземь вместе с лошадьми. Воздух огласило жалобное ржание.
Вообще, это только демоны так спокойно обсуждали происходящее. Остальные участники сражения реагировали на появление Батаара куда более нервно, и старались оказаться подальше от великана, возникшего неведомо откуда и неизвестно с какой целью. Скорее всего, такое чудовище настроено рвать и метать, и истреблять людей, но оно отчего-то мешкало и выглядело не столько свирепым, сколько задумчивым.
Змеерукий сказал правду: бог васипасов был туповат, соображал медленно, и до его мозгов еще только доходил приказ лорда Саразина обрушиться на армию Тиронги и Кассарии. Дело в том, что как и его давно вымершие подданные, Батаар плохо разбирался в географии, а заодно и в истории, и в современной политике. Словом, он не мог отличить армию Тиронги от любой другой армии и натужно думал, как это сделать. Лично он гораздо охотней крушил бы без разбору, но новый наниматель оказался ужасно капризным и требовал точного выполнения инструкций, грозя тем, что не заплатит за халтурную работу. Наниматель был страшно, дико, невообразимо силен; Батаар не понимал, почему бы ему самому быстренько не провернуть такое простое дельце, но это интересовало его в последнюю очередь. Вознаграждение, обещанное за помощь в битве, его устраивало, даже, откровенно говоря — весьма прельщало. В последнее время ему редко что-то предлагали и еще реже что-то давали. Печальнее, чем у него, дела обстояли только у Юлейна, который за тридцать два года жизни заработал одну золотую рупезу. Так что Батаар старался сделать все правильно, и к величайшей досаде лорда Саразина именно его старательность тормозила процесс истребления кассарийцев.
— Ну, я пошел, — вежливо сказал Сатаран. — Я быстро.
— Удачи, — отозвались Юлейн, Зелг и Такангор.
Демоны ничего не сказали. Они знали своего лорда-маршала не одну тысячу лет, и понимали, что удача здесь ни при чем. С ней или без нее, он все равно сокрушит и Батаара, и сотню других врагов — сильнее и опаснее. Это доказывает, что не стоит слишком полагаться на статистику. Жизнь не подчиняется и статистике, она полна сюрпризов, и если об этом не помнить, многие из них могут показаться неприятными.
Змеерукий не привык к фамильярности. В Аду над ним стоял только Князь Тьмы, а он имел моды хватать своих вельмож за хвост или крылья и неистово дергать, привлекая к себе внимание. Лорд-маршал резко развернулся и распахнул невероятную пасть, намереваясь проглотить наглеца, но тут же отпрянул, оглушенный дикими криками. В ушах у него звенело, как после выступления баньши, и он изумился: надо же, такой субтильный человечек, а так знатно верещит.