Подошла моя очередь крутить. Вот чёрт. Сердце бешено колотится, со скоростью света раскачивая кровь и гулкими ударами отбиваясь в висках. Чувствую, как жар приливает к голове. Наверное, сейчас я похожа на большой красный помидор с глазками.
Хочется встать, швырнуть эту проклятую бутылку в лоб следующего по очереди парня и со всех ног унестись в закат. Но, устремлённые на меня с десяток пар глаз, словно пригвождают мою задницу к месту. А, возможно, я просто понимаю, что пьяна настолько, что как только попробую сделать хоть шаг к заветной двери, тут же заплетусь в собственных ногах и сломаю нос об паркет.
Так что я делаю единственное возможное в данной ситуации – дрожащими руками тянусь к бутылке и, шумно сглотнув комок, застрявший в горле, раскручиваю её по часовой стрелке.
Мне чудится, что время, словно издеваясь надо мной, замедляется пока треклятая кола, пошатываясь на ребристых краях, совершает уже, кажется, сотый круг, пока не останавливается ровно посередине между двумя парнями.
Поднимаю голову, чтобы посмотреть, что это за двое несчастных, между которыми затормозило злосчастное горлышко. Увидев две пары пристально смотрящих на меня глаз, из меня вырывается нервный смешок, и я тут же хватаю стоящий рядом стаканчик с так необходимым мне сейчас алкоголем, залпом его осушая.
Один из них тот самый Рома Богданов, который подкатывал ко мне сегодня вечером, предлагая вместе свалить с вечеринки. А второй…. Макс Исаев.
Честно признаться, я в этот момент соображаю уже очень и очень плохо. Разыгравшееся от волнения сердце, видимо, с такой силой качало кровь по организму, смешивая его с алкоголем и превращая их в какой-то чудовищный взрывоопасный коктейль, что мозг, пожелав мне напоследок удачи, благополучно отключился.
Поэтому я просто сижу и молча таращусь на бутылочку, вообще не понимая, что делать дальше. Перевожу взгляд на Рому и вижу, как тот, подмигнув мне, уже собирается подняться со своего места, как вдруг на его плечо ложится рука Макса, возвращая парня обратно на пол.
— Я пойду, —слышу короткий грубый ответ своего друга. После чего, он, не дав Богданову опомниться, резко встаёт со своего места. Подойдя, Макс хватает меня за руки, буквально волоча в сторону соседней комнаты.
Краем глаза успеваю зацепить испепеляющий взгляд Соболевой. Да и попробуй его не заметить. Эта мегера буквально прожгла мне весь затылок, и, кажется, мне даже начинает мерещиться запах горелой плоти, а в голове больно жечь.
Хоть я и ни черта не понимаю, что вообще тут происходит, злорадство так и прёт из меня в этот момент, и я даже притормаживаю на секунду, вспоминая уроки актёрского мастерства, полученные мной в театральном кружке, когда мне было десять. Глядя на Оксану, изо всех сил пытаюсь изобразить на своём лице выражение надменности. Но, видимо, ученицей я была хреновой, потому что на деле я выгляжу так, словно мне под нос сунули что-то тухлое и меня вот-вот стошнит прямо на Соболеву.
Неожиданно, Макс с силой дёргает меня вперёд, и я буквально падаю в его руки. Встретившись с потемневшими глазами своего друга, вспоминаю, что собственно происходит и где мне через мгновение предстоит оказаться, и в этот момент мне действительно становится не по себе.
Глава 8
Мои ноги, как и было обещано, заплетаются, пока Макс тащит меня в сторону заветной двери. Остатками уцелевших участков мозга отмечаю, что Исаев даже не смотрит в мою сторону, идя чуть впереди и крепко обхватив меня за локоть.
Когда мы входим внутрь, Макс доводит меня до кровати и помогает сесть, после чего возвращается к двери и запирает её на замок.
Кровь пульсирует в висках, мешая и без того захмелевшему рассудку понять, что вообще сейчас происходит. Смотрю на Макса, собираясь выяснить этот вопрос у него, но слова так и остаются запертыми внутри моего рта, потому что, всматриваясь в лицо человека, стоящего напротив меня, я просто не узнаю в нём своего лучшего друга.
Всегда улыбающееся лицо Максима, в данный момент не выражает вообще никаких эмоций. Исаев стоит, опершись плечом о дверной косяк и просто смотрит на меня, переводя взгляд с головы до ног и обратно.
Мне становится не по себе от того, как Макс меня разглядывает. Ладони начинают вибрировать, то ли от алкоголя, то ли от нервов. А может я вообще всё это себе сама напридумывала, и мой пьяный рассудок видит то, чего нет.
Закрываю глаза и трясу головой, стараясь заставить работать в конец захмелевшие мозги. Но в результате она только начинает кружиться сильнее, и я заваливаюсь набок, в последний момент успев подставить руку, и тем самым спасаю себя от падения.