Вновь перевожу взгляд на Макса и облегчённо вздыхаю, увидев, как по его лицу расползается самодовольная ухмылка, и он принимает расслабленную позу, скрещивая руки на груди.
Ну слава богу! Вот он, мой Максим.
—И какого хрена это всё значит? — смотрю на друга недовольным взглядом, стараясь силой мысли прожечь в нём дыру.
— Ну… бутылочка указала на меня, и… вот,— Исаев, продолжая улыбаться, разводит руками в сторону, изображая на лице непонимание.
Хочется встать, подойти к нему и хорошенечко пнуть под коленную чашечку, и я даже делаю попытку, но, кажется, всё же переоцениваю свои силы, потому что стоит мне поднять попу с кровати, как та тащит меня обратно, и я снова приземляю пятую точку на мягкий матрас.
— Вообще-то бутылочка остановилась посередине, — говорю, вопросительно выгибая бровь. — Так что на твоём месте сейчас должен быть Богданов.
Бооооооже. Что за чушь я сейчас несу? Не я ли ещё вот буквально две минуты назад тряслась как заяц от мысли о том, что какой-то пьяный самец со спермотоксикозом будет лапать меня своими шаловливыми ручишками?
—Нуууу, если ты так хочешь, — медленно тянет Максим, отрываясь от стенки и направляясь в мою сторону, — то я прямо сейчас могу позвать его сюда и благородно предложить поменяться со мной местами.
Представив гипотетическую возможность оказаться запертой в комнате с незнакомым парнем чуть ли не таким же пьяным, как и я сама, и пришедшим сюда ради конкретной цели, я вновь начинаю паниковать и отчаянно мотаю головой из стороны в сторону.
— Ты уверена? Всё же мне показалось, что ты не очень довольна моей компанией.
Макс театрально изображает на лице озабоченность и даже разворачивается в сторону двери, намереваясь её отпереть. Не собираясь поддаваться его нелепому шантажу, упрямо поджимаю губы, сердито сощурив глаза. Если этот гад хочет, чтобы я умоляла его остаться, то хренушки ему.
Зеркаля мой взгляд, Исаев делает пару шагов в сторону выхода, не прерывая со мной зрительный контакт. Но я упорно продолжаю молчать, упрямо скрестив руки на груди. Не посмеешь, гад.
Когда Макс, равнодушно пожав плечами, поворачивается в сторону двери и начинает отпирать замок, мои нервы сдают.
— Нет, стой! — вскакиваю с кровати и тяну руку в сторону друга, пища, как перепуганная мышка полёвка. – Твоя кандидатура просто идеальна. Класс, супер, о большем и мечтать нельзя.
На лице Макса расползается самодовольная улыбка, и он тут же проворачивает замок обратно, вновь закрывая меня от потенциальной опасности.
—Так и знал, — в голосе Исаева слышатся победные нотки, и он, подойдя к кровати, садится рядом со мной, продолжая лыбиться.
Раздосадованная своим проигрышем, падаю спиной на кровать, свешивая ноги вниз, и издаю расстроенный вздох. Вот знала же, что блефует, и зачем только дёрнулась. Надо было его дожать. Перевожу сердитый взгляд на довольную рожу Макса. Так и хочется дать ему по башке и стереть с лица эту довольную улыбочку.
— Ну и что нам делать тут оставшиеся пять минут? — спрашиваю, косясь на висящие на стене большие электронные часы. В голове тут же мелькает мысль, что хозяин квартиры их сюда специально повесил. Наверняка эта дурацкая игра, на которую моя задница зачем-то решила подписаться, практикуется в этом доме уже не в первый раз.
— Ну не знаю, — отвечает Макс, заваливаясь на кровать рядом со мной и, повернувшись на бок, подпирает рукой подбородок. — Можем в шарады поиграть.
— Ага. Отличная идея. Может, ещё в монополию зарубимся? — говорю, скептически закатив глаза.
— Всё-то тебя не устраивает, Васнецова, — бубнит Исаев, делая вид, что сердится.
Какое-то время мы молчим, лёжа бок о бок и уставившись в потолок. Меня вполне устраивает эта тишина, потому что в данный момент я ловлю такие вертолёты, что, кажется, прямо сейчас упаду, что звучит весьма странно, учитывая, что я и так лежу на кровати. И, честно говоря, меня уже начинает слегка подташнивать.
С завистью кошусь на беззаботное лицо Макса. Вот уж кто точно чувствует себя просто превосходно. Исаев вообще не пьёт, он у нас спортсмен и топит за здоровый образ жизни. Даже не помню, когда в последний раз видела его хотя бы с бутылкой пива в руках.
Этот олимпийский чемпион местного разлива до сих пор не теряет надежд и меня обратить в свою веру. Я уж и со счёта сбилась, сколько раз он пытался затащить меня на утреннюю пробежку. И пару раз ему даже это удалось, но спустя пятьсот метров, я уже выглядела как путник, трое суток блуждающий по пустыне и вдруг увидевший оазис, задыхалась, судорожно хватаясь за горло, и с умоляющим выражением лица тянула к нему руки.