С тех пор попытки сделать из меня бегуна Макс оставил, но до сих пор продолжает мучить утренними зарядками. Чёртов доминант с замашками кровожадного тирана. Неужели не видно, что я и спорт – вещи не совместимые.
Неожиданно в дверь стучат, и я слышу голос, оповещающий, что нам осталась ровно минута цитирую «на ваши извращужные делишки».
— Ну что, Соник, ещё минута мучений и свобода? — ухмыляется Макс, не отрывая взгляда от потолка.
А мне вдруг режет слух слово «мучений». То есть он хотел сказать, что он тут сейчас испытывает все муки ада рядом со мной? Ну конечно, мог же сейчас самозабвенно мять бока Соловьёвой, зажав её где-нибудь в укромном уголке, а вместо этого приходится тут со мной торчать. А ничего, что я вообще-то его лучший друг? Кто ему вообще дороже, в конце концов?!
О, я наверно ещё не говорила вам, что помимо того, что, выпив, мне море становится по колено и жуть как тянет на безудержные приключения, я ещё, плюс ко всему, становлюсь дико мнительной и склочной особой.
Так что в этот момент меня прямо таки подмывает кольнуть Макса в ответочку. Поэтому я поворачиваю голову в его сторону и изображаю на лице гаденькую улыбочку в стиле ДюдюкиБарбедогской.
— И не говори. Могла ведь проводить время с пользой, полируя гланды какому-нибудь горячему красавчику, а приходится тут с тобой целых семь минут качество штукатурки изучать.
Довольная своим ответом, возвращаю взгляд обратно к потолку, продолжая гаденько улыбаться. Нет, ну какая же я всё-таки молодец. Но неожиданно надо мной нависает Исаев, перегораживая своей головой всё великолепие этого восхитительного вида слегка потрескавшейся в некоторых местах штукатурки.
Лучший друг буравит меня взглядом, а я продолжаю ехидно ухмыляться в ответ, ожидая, что сейчас он выдаст мне какую-нибудь колкость. Кажется, я даже чувствую в душе приятное предвкушение нашего будущего обмена ехидствами. Но в этот момент Макс вдруг резко наклоняется и впивается в мои губы.
Глава 9
Меня словно парализует, и я замираю как вкопанная, продолжая широко распахнутыми глазами таращиться на Исаева. Но когда его губы начинают двигаться, а язык нагло и напористо скользит по моим губам, вынуждая впустить внутрь, у меня по необъяснимой причине срывает все предохранители, и я, схватившись за плечи Макса, неожиданно для самой себя отвечаю.
Чувствую, как его горячая рука касается моего живота, проскальзывая под футболку, и сжимает голую кожу на талии.
Всё это кажется дико странным и противоестественным, но я просто не могу найти в себе силы остановиться, и когда язык Макса дотрагивается до моего, сдавленно стону прямо в его рот. Боже, да что это со мной?
Исаев издаёт дикий рык и, резко навалившись на меня сверху, буквально вжимает всем телом в матрас. Его губы терзают мои, язык изучает мой рот, проходясь по нёбу и зубам, двигается всё глубже и настойчивее.
Мне не хватает воздуха, и голова всё сильнее кружится. Кажется, я попала в какую-то параллельную реальность, потому что в нашем с Максом мире такого происходить просто не может.
Но вот она я, сама цепляюсь за плечи лучшего друга, впиваюсь ногтями в шею, хватаю за волосы, сильнее притягивая к себе, и уже не сдерживаю стонов удовольствия, когда он прикусывает меня за губу, слегка оттягивая её, после чего снова проталкивает язык в мой рот.
Я не знаю сколько проходит времени. Может целая вечность, а возможно всего секунда, но вернуться к реальности нас заставляет громкий стук в дверь, оповещающий, что время вышло.
Максим отрывается от меня, и мы оба тяжело дышим, продолжая напряжённо смотреть друг на друга. Я испуганно вглядываюсь в его горящие непонятным мне пламенем глаза, пытаясь разглядеть в его взгляде хоть какие-то ответы, понять, что это только что было.
Но неожиданно серьёзное выражение на его лице сменяется до боли знакомой лёгкой улыбкой.
— Ну извини, Соник. Мои гланды, конечно, не заменят ротовую полость потенциального горячего красавчика, но я старался как мог, чтобы сгладить свою вину за испорченный вечер.
Его слова поначалу кажутся мне полнейшим бредом, но потом я вспоминаю свою последнюю реплику о том, что он испоганил мне гулянку.
— Ну ты и придурок, Исаев, — кричу, ткнув его кулаком в грудь и тут же спихиваю с себя, пытаясь подняться с кровати.