Жена Блюмкина встретила Виктора Владимировича с подчёркнутой неприязнью.
— Проходите. У меня не убрано, но вам это, наверное, безразлично. Вы же привыкли, когда не просят, вмешиваться в интимную жизнь человека.
— Вы хотели сказать в преступную жизнь. Но, впрочем, не будем об этом говорить. Меня сейчас интересует один вопрос. Где отдыхал ваш муж прошлым летом? Почему вы сказали, что он никуда не ездил?
— Это не имеет никакого отношения к делу, потому что касается только моей личной жизни.
— Всё же я должен знать правду.
Блюмкина побледнела, её губы задрожали, глаза округлились. Однако, к большому удивлению Михайленко, в них не было растерянности перед разоблачением, а только боль. Вдруг она заплакала. Виктор Владимирович не мешал женщине и терпеливо ждал, пока она успокоится.
— Простите меня, — всхлипывая, произнесла она наконец. — Я вела себя не совсем вежливо. Но поймите, мне так тяжело, так тяжело. Я никого не хотела обманывать. Стыдно было говорить правду. Прошлым летом перед отъездом муж сказал мне, что его отправляют в длительную командировку. Он так сожалел, что не может взять меня с собой. А потом я случайно узнала, что это всё обман. Он отдыхал в Риге с другой женщиной...
Итак, наметилась какая-то тропа для дальнейших поисков. Оба свидетеля подтвердили, что прошлым летом Блюмкин ездил в Ригу. Останавливался в частной квартире. Не исключена возможность, что в трудную минуту он решит воспользоваться старыми связями. Это даст ему значительные преимущества. Некоторые владельцы частных домов в курортных городах не прописывают своих постояльцев и не сообщают о них в органы милиции. Именно такое убежище теперь пригодилось бы преступникам. Надо ехать в столицу Латвии.
Сотрудники рижского уголовного розыска встретили Виктора Владимировича на аэродроме. Они заранее позаботились о номере в гостинице для своего коллеги из Украины. Выяснили, не прописаны ли официально где-нибудь в Риге Блюмкин и Мотовилов. Как и ожидал Михайленко, предварительная проверка была безрезультатной.
— Мы проверили все гостиницы, — рассказывал ему майор милиции Владманис. — В одной из них, а именно в «Центральной», работает администратором Григорий Корсаков. Он это или нет, мы не уточняли, ждали вас.
На следующий день, когда Корсаков заступил на дежурство, в его кабинет зашли Михайленко и Владманис. Администратор оказался человеком разговорчивым. Он охотно отвечал на многочисленные вопросы, с увлечением рассказывал о людях, останавливавшихся в отеле.
— Говорят, вокзал — ворота города, — говорил Корсаков. — Пусть будет так. Но если вокзал — ворота, то отели — лицо. Ворота могут быть какими угодно красивыми, но когда за ними вас встречает неприветливое лицо хозяина и равнодушным голосом дежурного администратора заученно произносится «свободных мест нет, свободных мест нет», вам вряд ли захочется приехать сюда ещё раз. Вы спрашиваете о Блюмкине из Днепропетровска? Да, он несколько дней назад приходил ко мне. Я предложил Блюмкину отличный номер, но он не захотел жить в отеле. Далеко, мол, от моря. Тогда я посоветовал ему обратиться к Латвинаускасу. Домик у него небольшой, но опрятный. Я думаю, Блюмкину там понравилось, потому что больше он не приходил.
— Он был один или с кем-то?
— Один. Мы встретились не в кабинете, а в вестибюле, и если бы Блюмкин был не один, я бы обязательно заметил.
Как оказалось, Латвинаускас работал в радиомастерской. Именно там и решил встретиться с ним Виктор Владимирович. Он не скрывал удовлетворения, потому что теперь был уверен, что розыск Блюмкина приближается к концу.
Но где же Мотовилов? Похоже, что в Риге его нет. Значит, второго беглеца придётся разыскивать отдельно. Только сначала необходимо арестовать Блюмкина. Не исключена возможность, что он знает, где скрывается его приятель.
Узнав, что перед ним сотрудники милиции, Латвинаускас молча ждал вопросов.
— Скажите, пожалуйста, у вас есть квартиранты?
— Недавно взял двух. Крышу нужно было перекрыть, а денег не хватало. Но они прожили недолго. Сначала один уехал, говорил по семейным делам. Обещал вернуться. А позавчера второй тоже ушёл из квартиры. Мол, случайно встретил старого приятеля. — Латвинаускас рассказывал не спеша, обдумывая каждое слово. — Только я не верю, что у него есть приятели в городе.
— Почему вы думаете, что у него здесь нет знакомых?
— Рассуждайте сами. Если бы у него был кто-нибудь, то он оставил бы адрес. А так просил передать своему товарищу, когда тот вернётся, чтобы тот сразу же перевёл ему до востребования двадцать рублей.