Настал завершающий момент операции. Михайленко поднялся и вытер платком лоб. Это был условный знак для его помощников. Когда Блюмкин и Мотовилов вышли из почтамта, их окружила группа людей.
— Вы арестованы, — эти слова заставили дельцов вздрогнуть. Они молча подчинились приказу сесть в машину. Сопротивляться было бессмысленно. Преступники поняли, что их попытка избежать ответственности закончилась неудачей.
Всегда на посту
— Иди, Гриша, пора. Наверное, устал с дороги. Я уже постелила. Ложись, сынок, — уговаривала Татьяна Ивановна, глядя на Григория сияющими от счастья глазами, а сама всё время подливала ему в стакан чай, чтобы задержать за столом, наконец-то налюбоваться им. Ведь три года не видела она, жена погибшего на фронте солдата, своего единственного сына. А он очень изменился.
Повзрослевшим, подтянутым вернулся домой после трёх лет службы Григорий Богданюк. Пребывание в армии пошло ему на пользу.
— Я, мама, завтра пойду в райком комсомола, встану на учёт, потом загляну на завод. Интересно, много ли изменений произошло на нём за эти годы. Помню, новый цех собирались строить.
— Давно уже работает. Твои друзья заходили как-то, рассказывали. Может, ещё чаю?
— Нет, мама, хватит. Пойду спать.
Когда Григорий утром пришёл в райком, его неожиданно вызвал к себе секретарь.
— Садись, — приветливо пригласил он Григория. — Что думаешь делать? Вернёшься на завод?
— Да, — ответил Богданюк.
— А не будешь возражать, если мы порекомендуем тебя для работы в органах охраны общественного порядка? Можешь немного подумать. Но особо не медли с ответом. Учти, мы посылаем лучших, а ты в армии, как я помню, был активным дружинником. Значит, о работе в милиции имеешь какое-то представление.
Григорий подумал и дал согласие...
Есть люди, встречи с которыми надолго остаются в памяти, столько тепла, света и мужества в их щедром на любовь сердце.
Именно таким и был первый учитель Григория старшина милиции Иван Фёдорович Луценко. Принципиальный, откровенный, он пользовался всеобщим уважением. Особенно любила его молодёжь. Любила за постоянную готовность прийти на помощь, поделиться богатым жизненным опытом, за доброжелательность, товарищескую требовательность.
Встретил Иван Фёдорович Григория по-дружески, долго расспрашивал о семье, о службе в армии, о товарищах. Наконец, очевидно, решив, что первый экзамен сдан успешно, произнес:
— Значит, будем работать вместе. А для начала ознакомься с текстом присяги работника милиции.
С этого момента началась для Григория его служба в милиции. Первые дни принесли Богданюку разочарование. Пришлось часами высиживать в райотделе, читать приказы, инструкции и выслушивать многочисленные наставления. Со всей силой юношеского задора Григорий рвался на настоящее дело, а Иван Фёдорович снова и снова проверял, как тот усвоил обязанности милиционера, полностью ли осознал свои права. Наконец Григорий не выдержал:
— Всё, больше так не могу. Я в милицию работать пришёл, а не проходить курс юридических наук.
Луценко смотрел на Григория, не скрывая иронической улыбки.
— Тебя послушать, так получается, что работать в милиции могут и неуки. Довольно странный взгляд. Как можешь ты, призванный стоять на страже советских законов, не знать их? В милиции нужны не слепые исполнители, а хорошо знакомые с нашим законодательством люди. Конечно, это не значит, что действия работника милиции должны быть формальными. Представь себе, что ты дежуришь у остановки такси. Вдруг к тебе обращаются за помощью. Какой-то гражданин сел в машину без очереди и отказывается выйти. Что ты будешь делать?
— Высажу и всё.
— Подожди, подожди. Зачем так спешить. А ты спросил, почему человек нарушает порядок? Может, этот человек — болен и спешит в больницу? Разве мало может быть уважительных причин? «Высажу»! Это самое лёгкое. Милиционер не имеет права так поступать. Сначала нужно выяснить, всё взвесить, и только после этого принимать соответствующее решение.
С какой благодарностью вспоминал позже Григорий эти беседы, как они пригодились ему потом. Луценко делал всё, чтобы Григорий по-настоящему почувствовал ответственность за каждое своё слово, за каждый свой жест.
Прошёл месяц. Перестали удивляться старые знакомые, увидев Григория в синей форме; смирилась с опасной работой сына мать. Сначала Татьяна Ивановна не находила себе места, не могла дождаться, пока сын вернется с дежурства. Всё время ей мерещилось, что от какого-нибудь выродка ему грозит опасность. Она надеялась, что Григорий передумает, бросит работу в милиции, вернётся на завод.