— Только что у них сняли часы, — объяснил Агладзе.
— Где?
— Возле церкви села Спас.
Петушков хорошо знал это место. Оно не входило в его участок, даже относилось совсем к другому, Красногорскому, району. Но он все же решил действовать немедленно, о чем доложил по телефону в свое отделение. О случившемся сигнализировал также в милицию Красногорска.
...Машина Негина неслась на предельной скорости. Алексей выжимал из нее все, что мог. Через пятнадцать минут она была уже у села Спас. Преступники, по-видимому, не ожидали быстрой погони и отирались у закусочной. Петушков сразу узнал их по приметам, указанным девушками. Он велел Негину подъехать к грабителям как можно ближе. У тех не вызвал никаких подозрений подкативший вплотную гражданский «Москвич». Алексей включил в полный накал фары. Яркий свет ослепил преступников, а выскочивший из машины Петушков скрутил им руки. Во взмокшем кулаке одного из них оказались дамские часы...
— Ну вот и приехали, — сказал Негин.
«Москвич», скрипнув тормозами, остановился у подъезда 129-го отделения милиции.
В отделении, как и утром, кипела жизнь. Звонили телефоны, шли допросы, разрабатывались оперативные планы...
Доложив начальству о дежурстве, Петушков заглянул в кабинет оперуполномоченного своего участка старшего лейтенанта Виктора Пчелина. Тот, склонившись над столом, сердито ерошил волосы.
— Ни черта не получается, — швырнул он карандаш. И попросил Василия: — Помоги, пожалуйста.
Петушков взял учебник тригонометрии и прочитал задачу.
— Мы вчера с тобой такую же решали.
— Вчера, казалось, все понял, а сегодня... — Пчелин досадливо махнул рукой.
— Ты не горячись. Давай спокойно разберемся. Вот смотри. — И Василий стал терпеливо разъяснять ход решения задачи.
Уже второй год он занимался в вечерней школе. В свое время ему не довелось получить среднее образование. Отечественная война застала его в Ленинграде, где он учился в ремесленном училище. Потом эвакуация. На механическом заводе в Тушине, не отставая от взрослых, по четырнадцати часов точил мины и снаряды для фронта. После войны опять некогда было заняться образованием. Прямо со смены выводил комсомольские отряды на восстановление города.
А когда подошел призывной возраст, уехал служить в армию. Там наконец удалось продолжить прерванную учебу. К моменту демобилизации за плечами у комсорга батальона Петушкова было уже восемь классов.
«Однако с таким багажом немногое сделаешь в жизни», — рассуждал Василий. И, как только освоился с новыми обязанностями участкового, тут же поступил в девятый класс. Он и Пчелина увлек. Как мог помогал ему.
— Вот видишь, получилось, — поднялся из-за стола Василий. — Дальше продолжай без меня. Если потребуюсь, буду у себя.
Петушков вошел в свой кабинет и устало опустился на диван. Гудели ноги, побаливала голова. Длинный, тяжелый день давал знать о себе. Скорее бы отдохнуть. «Нет, не уйду, пока не сделаю записи в дневнике», — решил Василий. Он достал из планшета толстую, в кожаном переплете тетрадь. Обмакнул перо в чернила и задумался...
Еще будучи на комсомольской работе, Петушков приучил себя вести дневник. В нем подводил итоги минувшего дня. Записывал впечатления от встреч и бесед. Намечал, что нужно сделать в ближайшее время. Это ему очень помогало в работе. И он решил то же самое продолжать в милиции. Ведь здесь особенно важно все помнить и учитывать — вплоть до мелочей. Любая деталь может очень пригодиться в расследовании дела.
Так оно и случилось.
Однажды в доме отдыха «Братцево» произошла кража. Пропали костюм и плащ у отдыхающего. Прибыв на место происшествия, Петушков и Пчелин тщательно осмотрели флигель, из которого исчезли вещи. Но тот, кто их похитил, действовал осторожно и никаких следов не оставил. Правда, в саду под окнами валялась оброненная кем-то кепка. Серая в елочку. Василий долго вертел ее в руках, стараясь что-то припомнить.
— Зря время теряешь. Таких кепок в поселке не перечесть, — заметил Пчелин.
— Это верно, — согласился Петушков, а сам с кепкой весь день не расставался. Показывал ее отдыхающим: может, кто признает. Однако ее хозяин не находился. Тогда стали выяснять, кто из посторонних был в тот день на территории дома отдыха. Один из сотрудников видел Тужилкина. Он просил стаканы и, получив их, вместе с двумя неизвестными удалился в кусты. Там они, по-видимому, выпивали: слышались громкие голоса, брань.