На одно мгновение мне показалось, что я лежу в своей постели, а Джейн, как обычно, пытается разбудить меня с утра пораньше для того, чтобы отправиться на совместную утреннюю пробежку. Она была жаворонком, любила вставать с первыми лучами солнца, медленно готовить завтрак, попивая крепкий кофе. Любила читать книгу или заниматься планированием дня. Она всегда называла это магией утра - она вычитала это в каком-то женском журнале и очень зарядилась идеей окружить себя приятными, утренними ритуалами, которые заряжали её на весь оставшийся день.
Но суровая реальность очень скоро вернулась ко мне острой болью в плече. Я медленно разлепил глаза и уставился на улыбающуюся во весь рот Дженни.
-Что опять? Ты ещё какого-то зверя подобрала?
-Нет, Макс, просто послушай.
Я прислушался. Ничего.
-И?
Девушка лишь пражала палец к моим губам. Ещё несколько секунд ничего не происходило, но потом вдруг до меня донёсся грохот. Такой раскатистый, громкий, яростный, будто тысячи человек неистово лупили в барабаны.
-Гром! — С детским восторгом завопил я, даже найдя в себе силы сесть.
-Гром! — Подтвердила Дженни и засмеялась, но её смех тут же потонул в новом раскате. — А я говорила!
Я поднял глаза к небу. Густые, тёмные кучево-дождевые тучи стремительно ползли в нашу сторону, безжалостно поглощая пушистые, белые облака. Сомнений не оставалось - ещё каких-то несколько минут, и эти тучи разразятся сильнейшим дождём. В воздухе уже приятно пахло влажностью. Предвкушая прохладную ванну, Джейн поспешила освободиться от одежды, оставшись в нижнем белье и лёгком топе. Мне же она помогла аккуратно снять куртку, а затем размотала пропитанную кровью и гноем повязку. Мы были готовы.
Через пару минут упала первая капля. Упала прямо мне в лоб, и Джейн, позабыв обо всех приличиях, жадно слизнула её языком. Я открыл рот в надежде, что следующая капля упадёт именно туда. Гром не переставал яростно рычать. Молнии изрезали небо то тут, то там. Наконец, плотная стена дождя дошла и до нас, и мы блаженно выдохнули, подставляя лицо, руки, тело и высунутые языки. Жадно хлебали долгожданную воду. Растирали её по телу, желая стать губками, чтобы напитать в себя как можно больше. Дженни танцевала, наступая босыми ногами в быстро образовывающиеся лужи, плескалась в них, как маленькая девочка и звонко смеялась. Я тоже смеялся, не веря в происходящее.
Ведь это сделала она - моя храбрая, сильная Дженни. Это она призвала дождь своим танцем. Она сделала невозможное. И тот Макс Ньюмен, которым я был ещё несколько дней назад, сказал бы, что это всего лишь судьба. Но тот Макс Ньюмен, которым я был сейчас, верил в то, что маленькая девушка на дне ущелья «дозвонилась» до дождя, и привела его к нам своим танцем, силой своих мыслей.
Так же внезапно, как и начался, дождь вдруг закончился. Черная туча уползла дальше, чтобы пугать громом и молниями кого-то другого. Но нам хватило и того, что она дала нам. Мы были мокрые, но страшно счастливые. Так и не сумев развести костёр из сырых веток, которые не просохли даже к вечеру, мы уснули, тесно прижавшись друг к другу.
-Я люблю тебя, Дженни. — Прошептал я еле слышно, убеждённый, что девушка уже спит.
-И я тебя люблю. — Услышал я ответ спустя минуту, когда сам уже почти провалился в сон.
12. Спасение
Снова боль. Снова огонь. Я метался в пожаре, а языки пламени облизывали моё тело, прижимаясь к нему вплотную. Мне было жарко и холодно одновременно. Зубы выбивали чечётку. Мокрая ткань куртки противно липла к коже, вызывая ещё большее раздражение и злость. Невозможность пошевелить даже пальцем выводила из себя. Сил не осталось. Плечо страшно жгло и пульсировало, и пульсация эта расходилась волнами по телу. Я стонал, кричал, выл. Если это не конец, то что это? Я чувствовал, как мой организм словно отвергает собственную кровь. Как сердце нехотя качает её, сбавив привычный ритм вдвое. Как в ушах звенит, будто я уснул, забыв повесить телефонную трубку после окончания разговора. Веки почти не поднимались, как я ни пытался разлепить глаза. Тело не слушалось, подчиняясь теперь кому-то другому, но точно не мне. Да, я хотел бы, чтобы это закончилось. И лишь одно удерживало меня сейчас.
Тонкие пальцы, что таким привычным жестом перебирали мои выгоревшие, ещё слегка влажные волосы. Нежный голос, который шептал, что мы справимся, что мы всё переживём. Тёплый свет медовых, влажных от слёз глаз.
Теперь ущелье, в котором мы застряли, казалось мне огромным гробом, а ночное небо, усыпанное звёздами, его крышкой. И она опускалась всё ниже, заставляя меня вжиматься в землю, пытаясь отсрочить финал.