Арек помотал головой.
— Помню, как добрался до Круга, понял, что она вернула себе все свои силы… Помню, использовал какую-то боевую магию, а потом швырнул в нее пузырьком с заключенным в нем демоном Орбоста.
Гномы вздрогнули, услышав это название, — слишком хорошо они знали слухи и предания об этих тварях… Да и орденские маги, многозначительно переглянулись.
— А потом она долбанула по мне чем-то и я отрубился. — Арек смахнул со лба прилипшую прядь волос, и только сейчас заметил, что черные волосы стали грязно-темно-серыми из-за налипшего на них пепла. Да и вообще, сам он выглядел не чище живущей в хлеву селянской свинюшки.
— Она долбанула по тебе Перстом Судьбы, — мрачно произнес Рой.
Несколько мгновений Арек смотрел на него, а потом категорично ответил:
— От Перста Судьбы невозможно защититься.
На что Рой скривившись, пошамкал губами, разводя руки в стороны и вихляясь всем телом — жест довольно оскорбительный, выражавший злой сарказм и ядовитую насмешку.
— А ты защитился и отодрал ее, как козу хворостиной. — сказал вместо него Мьянек. И взорвался. — ЕЕ! Костычиху!
И не находя больше слов, воздел руки к небу, словно бы призывая силы небесные разобраться в этой ситуации.
— Бывает, — неожиданно для всех авторитетно заявил Свиф. — Вот у меня точно такой же случай случился.
Все как один повернулись к нему.
— Воевали мы, значит, под Гаревым курганом с орками. И вот на моих глазах одному гному, дальнему, надо сказать, родственнику, орк со всей своей орочьей дури голову проломил топором. И даже шлем не спас. Так этот гном как взбесится, да как начнет направо-налево всех рубать, только кровь брызгами летит. Топор из головы торчит, а он всех подряд, как бешеный косит. Доспех с себя скинул, так в одной рубахе с топором, весь стрелами истыканный, как этот… который у нас не водится… как еж! С полсотни орков уложил прежде чем помер. Или даже более того. Так что, — закончил он, — и не такое после удара по башке сотворится.
Оба орденских мага фыркнули, выражая свое презрение к словам гнома.
— Да и у меня такое случалось, — поддержал его Ворт. — Я однажды одному своему знакомцу три копья в брюхо воткнул, так он все равно верст десять за мной гнался, пока в волчью яму не свалился и не помер там. — Подумал и добавил. — К вечеру. Не, ну на следующий день я пришел — он уже не трепыхался, хотя и не остыл еще совсем.
Хотя на первый (и все последующие) взгляд простого обывателя, в словах тролля небыло ничего смешного, Арек захохотал над специфической наемничьей шуткой, понятной только лишь тем, кто не один год отходил по стране с мечом, ввязываясь в столь сомнительные и опасные дела, что не всегда виден выход из них и неизвестно выживешь или отдашь богам душу.
Через мгновение к нему присоединились Свиф, Вик и Ворт. А затем и мрачные Магистры высшей магии.
Трое людей, двое гномов и снежный тролль хохотали, стоя по щиколотку в пепле, на пепелище старинного леса и дымный ветер разносил их смех по округе. Они смеялись облегченно и весело, как только могут смеяться победители, только что сразившие в долгой и трудной схватке очень опасного и грозного врага.
Эпилог
А деньги им все-таки заплатили.
Вилений, увидев во что они превратили древнее капище — на много столетий старше города, — оставшееся еще со времен первых волхвов, схватился за сердце и немедленно потребовал у богов кары небесной на их головы. Но успокоившись, сменил гнев на куда как более обидную усталую укоризну.
— Ну, что вы тут натворили? — повторял он, тоскливо качая головой.
Действительно, Двеннадцатидубовый холм, с пережившими наполненную счастьем и смутой, победами войн и кровью восстаний тысячелетнюю историю Волховского княжества, двеннадцатью могучими дубами, посаженными еще первыми колдунами страны, и Ведьминым Кругом — местом старинных обрядов и ритуалов, больше никогда не будет прежним. Дубы и окружающий их лес сгорели в вихре Черной магии, оставив после себя лишь обугленные остовы, которые еще долго будут напоминать о развернувшейся здесь битве. Еще сотни лет на ставшей бесплодной земле не вырастет ни травинки… а возможно, и никогда. И тьма пролившаяся здесь, навсегда оставит за этим холмом дурную славу проклятого места.
— Разве нельзя было как-то иначе?…
— Радуйтесь, — ответил ему Магистр Красногорский, — что обошлось этим. Если б не мы, то такое случилось бы со всей страной.
Положенные две тысячи гривен, нашлись-таки в казне, хоть градоправитель и очень не хотел их находить, и разделенные на шесть частей — орденские маги тоже рисковали своей шкурой, не меньше остальных, решившись вступить в схватку с Костычихой, — осели в карманах и кошельках приятной тяжестью. После чего Вилений, пробурчав что-то невразумительное, могущее в равной степени сойти и за прощальные слова, и за благодарность, и за пожелание "Чтоб вам пусто было!", удалился прочь ни разу не оглянувшись.
Арек его понимал.
— Что думаешь делать дальше? — спросил его Магистр теоретической магии, рассеянно позвякивая горстью золотых монет в кармане.
Маг пожал плечами.
— Отправлюсь дальше на заработки. Городов в Волгании и прилегающих землях еще много, везде найдется работа для мага-наемника.
— Знаешь, ты мог бы направиться с нами в Белозеро. Что бы ты там не натворил в прошлом, после того, как ты загнал княгиню Костычевскую обратно в Преисподнюю, Совету Ордена не останется ничего другого, как полностью помиловать тебя.
Арек грустно усмехнулся.
— Сомневаюсь. Глава Совета судил меня лично на Тайном Собрании, при полной и единогласной поддержке всех одиннадцати магов. Задним, правда, числом.
— Но есть еще и король! — воскликнул Рой Красногорский. — Он может помиловать любого, не считаясь с Советом.
— Ты плохо знаешь главу Совета и недооцениваешь его влияния на короля. Король слушается Древиуса во всем.
Обернувшись, маг-наемник заметил как внимательно слушают их разговор второй магистр и наемники.
— Но если обвинение было несправедливым, мы можем выдвинуть его на открытое слушанье Ордена! — продолжал орденский маг. — И Совету ничего не останется, как пересмотреть свое решение, особенно в свете последних событий.
— По справедливости, ему следовало бы испепелить меня на месте. — голос наемника неуловимо огрубел. — А я отделался всего лишь десятилетней ссылкой и запретом на занятия магией. Не надо заниматься глупостями. Магистр Древиус один из самых честных и порядочных людей, каких только можно представить. — Арек произнес эти слова безо всякой насмешки или сарказма. — Моя вина бесспорна и я понес за нее наказание.
— Что же ты такое натворил, что Орден тайно судил тебя, наложив запрет на все, что касалось этого дела, но при этом ограничился ссылкой? — спросил магистр.
Несколько мгновений маг молчал, опустив взгляд, а потом вскинул голову, кивком отбросив волосы назад, и улыбнулся. Ухмылка вышла неприятной и злой, приправленной какой-то потаенной горечью:
— Да так… Дураком родился.
И кивнув в знак прощания, развернулся к наемникам. Но не успел он пройти и десятка шагов, как его нагнал оклик боевого мага:
— Сварек, постой!
Маг-наемник остановился не оглядываясь.
— Как ты думаешь, она вернется?
— Она обещала, — ответил тот после короткой паузы. — Но вряд ли это будет при нашей жизни.
— Ну дай то Боги, чтобы она осталась там навечно, — вздохнул Мьянек и повернулся к напарнику. Вместе они зашагали в другую сторону.
— Мы вернемся, — прошептал Арек. — Мы все вернемся.
И тут же недоуменно споткнулся — ему показалось, что он только что что-то произнес… Но затем коротко мотнул головой, отгоняя наваждение и прибавил шагу, чтобы поспеть за гномами и троллем.
Ощущение чего-то родного, но очень старого и забытого, поселившееся в сердце, постепенно развеивалось. Дул свежий и прохладный северо-западный ветер, заставляя идти скорее.
Впереди было еще много нехоженых дорог.
Москва. Начало 2006 — декабрь 2007
© Copyright Севостьянов Егор Викторович (ZMEEHbIW@yandex.ru)