— Я же не потащусь в отель с мечом за спиной? — иронично усмехнулся Илья. — Пусть и дальше лежит. Может, как-нибудь потом заберу, когда с отцом помирюсь.
— Можешь остаться у нас, не думаю, что батя будет против, — улыбнулся Виктор, ставя перед ним чашку чая с шиповником.
***
— Я против, — заявил Роман Максимович, вернувшийся с совещания только в восемь вечера, когда Илья уже разложил вещи в тумбочку, переоделся в шорты с майкой, с удовольствием протёр влажной салфеткой свой меч от пыли и помог Виктору полностью разобрать и застелить диван в его комнате, чтобы ночевать на нём вдвоём.
— Ладно, — недовольно поджал губы Илья, поднимаясь из-за стола.
— Подожди, — Виктор придержал его за руку, заставив опуститься обратно. — И почему же ты против?
Илья чуть приподнял бровь, наблюдая за Романом Максимовичем. Если бы он поинтересовался у отца, чем вызвано то или иное решение, нарвался бы на резкую отповедь, которая в целом обычно сводилась к «Не твоё собачье дело». Здесь же, кажется, это было в порядке вещей: Роман Максимович устало вздохнул, потёр переносицу и спокойно ответил:
— Георгий Иванович почему-то считает меня конкурентом, который пытается отжать у него эту стройку, — пожал плечами он. — Хотя я уже говорил и ему, и его людям, что стройка мне не нужна — я всего лишь слежу за правильностью оформления документов на неё. Как ты думаешь, что он сделает, если обнаружит, что его сын ночует у меня? Как минимум, постарается повесить на меня если не похищение несовершеннолетнего, то хотя бы его незаконное удержание.
— Мой отец? — Илья удивлённо уставился на него. — Нет, он на такое не способен.
— Только не говори, что он ни разу не отмазывал тебя от неприятностей, — рассмеялся Роман.
— Было дело, — поджал губы Илья, тут же понимая его правоту. Его отец не всегда действовал только законными методами — и это сделало «Денисов групп» одной из крупнейших компаний Чернореченска.
— Считай, неделю мы уже выиграли, — кивнул ему отец Виктора. — Вчера ваши юристы обратились в прокуратуру с просьбой проверить законность моих требований, дня два-три бумажки походят туда-сюда по инстанциям, а потом я укажу им на один из подзаконных актов, который накопал в архиве — формально, стройка находится за чертой города, так что сервитут им придётся оформлять не с городскими чиновниками, а с областными. И, соответственно, заново межевать границы и переводить на баланс области весь водопровод, канализацию и электричество — это позволит нам выгадать ещё неделю сверху. Но это если на меня не повесят уголовное дело о твоём похищении, — рассмеялся он.
— Тогда я пойду, — вздохнул Илья. Деваться было некуда — как ни посмотри, Роман Максимович был прав.
— Ты же не выгонишь его на ночь глядя? — уточнил Виктор. — Пусть хотя бы переночует, а утром найдём отель.
— Отель? — переспросил тот.
— Я с отцом крупно поругался, — нехотя поморщился Илья. — Не хочу дома показываться ближайшие несколько дней.
— Раз такое дело… — протянул Роман Максимович, оглянувшись на окно и вечернюю темень. — Оставайся, а утром что-нибудь придумаем.
Глава 23. Мёртвые души
— А у тебя «Мёртвые души» Гоголя есть?
Виктор вопросительно посмотрел на Илью над тонкими очками.
— Не спрашивай, — поморщился он, пытаясь не показывать смущения: Вера удивилась, когда услышала часть фразы оттуда, так что он надеялся и в следующий раз поразить её своей начитанностью.
Виктор не изменился в лице, подошёл к книжным полкам над столом и, почти не глядя, вытащил Гоголя откуда-то сверху. Но не сумел удержаться от усмешки, протягивая книгу.
— Свет включи, а то зрение испортишь, — уже устроившись с ногами на диване, добавил он.
— Не испорчу, — отмахнулся Илья, открывая «Мёртвые души».
— Я тоже так думал, — фыркнул Виктор, возвращаясь к учебнику по физике.
«Мёртвые души» были невероятно нудны: Илья еле-еле продирался сквозь нагромождение слов. Он честно пытался понять написанное — классика всё-таки — но сдался, даже не дочитав предисловие автора:
«Итак, если бы случилось, что моя сердечная просьба была бы уважена моими читателями и нашлись бы из них действительно такие добрые души, которые захотели бы сделать все так, как я хочу, то вот каким образом они могут переслать свои замечания: сделавши сначала пакет на мое имя, завернуть его потом в другой пакет, или на имя ректора С.-Петербургского университета, его превосходительства Петра Александровича Плетнева, адресуя прямо в С.-Петербургский университет, или на имя профессора Московского университета, его высокородия Степана Петровича Шевырева, адресуя в Московский университет, смотря по тому, к кому какой город ближе.»