Замешательство сменило гнев, кипевший во мне.
- Мне кажется, я не совсем понимаю тебя, Стас.
- В конце концов, ты хорошая девочка, - сказал он, бросив на меня странный взгляд. - Холодная, далекая, может быть, извращенная и злая, но не такая уж плохая. Ты через многое прошла в своей жизни. Федор рассказал мне все об этом засра!нце Руслане, когда он предупредил меня держаться от тебя подальше – но я никогда не считал тебя плохой. На самом деле, когда я встретил тебя в первый раз в том танцевальном классе, я был осторожен. И в тебе было что-то такое, что заставляло меня быть настороже, потому что ты могла бы попытаться сломить меня. Вот что подсказывало мне мое чутье. - Он уставился в пол. - Я притворился, что ненавижу тебя, Настя, потому что знал, что Дмитрий тебе ничего не скажет, и знал, что тебе будет больно. Ты мне нравишься, и я думаю, что ты не заслужила ничего из того, что случилось с тобой за всю твою жизнь, и поэтому я хотел спасти тебя от последней ненужной боли. Но Дима был упрям и эгоистичен, и он не мог держаться от тебя подальше. Я не знал, что делать, потому что действительно перепробовал все.
Эти откровения были довольно шокирующими. Настолько шокирующими, что я едва могла слушать, когда доктор вышел из операционной и сказал нам, что Дмитрий стабилен и в настоящее время спит, так что мы должны навестить его завтра. Только когда рука Стаса легла мне на плечо и сжала его, я вырвалась и посмотрела на него снизу вверх.
- Итак, ты пытался избавить меня от необходимости разбивать себе сердце.
- Да - ответил он и присел так, что наши глаза оказались на одном уровне. - Мне очень жаль, что тебе пришлось вот так услышать информацию о Диме. И мне жаль, что я был таким муд!ком с тобой все это время.
Я искала в его глазах обман, что автоматически делала с каждым, кого знала или встречала. Но я ничего не нашла. Он был ясен, в его глазах была только искренность, и что-то во мне, что-то, о чем я не знала до сих пор, упало с облегчением и наполнило меня изнеможением.
- Пошли отсюда, - устало сказала я.
Стас кивнул и снова встал.
- Но я думаю, что сначала мы должны поесть. Уже поздно, и мы оба ничего не ели.
Я кивнула и позволила ему вывести меня из больницы в ближайший ресторан.
Мы устроились за столиком, и подошла официантка, вся краснеющая и взволнованная, не ожидающая увидеть Стаса Давыдова в реальной жизни. Иногда я забывала, что вся эта компания была знаменита.
После того, как он дал счастливой официантке автограф, мы заказали еду. Затем мы немного посидели молча, прежде чем я сказала:
- Значит, ты неплохой парень.
Он сухо усмехнулся.
- Я стараюсь не думать о себе...
Я молча кивнул.
- А я, плохая...
Он склонил голову набок и бросил на меня странный взгляд.
- Нет, это не так. Ты уже не так холодна, как раньше.
- Можешь поблагодарить Дмитрия за это, - я раздраженно сморщила нос. - Он сделал все возможное, чтобы заставить меня открыть свои чувства, и теперь, когда они открыты, я чувствую все гораздо сильнее. Я это ненавижу.
- Значит, ты предпочитаешь быть бесчувственным роботом?- спросил он, приподняв бровь.
- Не говори глупостей, - сказала я ему, - я просто хочу вернуться на несколько шагов назад, чтобы привыкнуть к этим чувствам. У меня никогда не было шанса сделать это; Дмитрий просто позволил мне чувствовать все снова и снова, и снова, пока...- Пока он почти не задушил меня этими чувствами. Но я не могла произнести это вслух. А почему нет? Я понятия не имела, но мой разум подсказывал мне, что лучше этого не говорить.
Стас не просил меня закончить предложение. Вместо этого он внимательно посмотрел мне в лицо, прежде чем снова заговорить.
- Кажется, я понял, - сказал он, глядя мне прямо в глаза. - Дмитрий пытался ускорить процесс, который он проделал с тобой до сегодняшнего дня, до того, как случился приступ. Он хотел убедиться, что ты будешь открыта эмоционально, прежде чем узнаешь о его болезни.
Я нахмурилась, услышав это.
- Это плохой поступок. И эгоистичный.
- Дмитрий-эгоистичный человек, - вздохнул Стас. - Он единственный человек, о котором я могу думать и так, и этак. Эгоистичный и бескорыстный. Он делает все по всем правильным и неправильным причинам. Он действительно не такой как все.
- Он психопат, - сказала я, поигрывая своим стаканом воды. - Он любит брать сломанные вещи и делать их целыми для своей собственной эгоистичной потребности. Ему все равно, если эти люди начнут любить его, зависеть от него, нуждаться в нем. Ему все равно, лишь бы починить их, а потом оставить гнить вместе с их собственными починками.
- Боюсь, я должен согласиться с этой аналогией, - тихо сказал он. - И мне жаль, что все так вышло.
Я молча смотрела на него несколько долгих мгновений, прежде чем сказать:
- Он никогда не планировал влюбиться в меня, не так ли?
Стас грустно улыбнулся мне. Наверное, тогда я впервые увидела, как он улыбается, и это было очень печально.
- Боюсь ты права, Настя.
Признание в этом, больно резало слух. Но мне нужно было это услышать. Нужно было услышать все.
- Он хотел спасти меня, как спасают бродячую кошку или собаку?!
Лицо Стаса исказилось от боли.
- Настя. Не заставляй меня говорить это.
Я сердито посмотрела на него.
- Стас. Мне нужно знать.
Его болезненное выражение лица осталось, когда он сказал:
- Да, Настя. Он обращался с тобой как с домашним животным.
Это было больно. Это было так больно. Но я еще не закончила.
- Он никогда не собирался жениться на мне. Он просто пытался дать мне почувствовать, что у меня есть дом, что я наконец-то готова к такому, прежде чем он умрет.
Стас закрыл глаза и выплюнул:
- Да.
Агония пронзила мое сердце, и слезы гневно потекли по моему лицу.
- Стас, - сказала я сквозь внутренний беспорядок, не смотря тот факт, что мой мир снова вращался, неуравновешенно, пытаясь найти ось, но безуспешно. - Стас, мне нужно, чтобы ты отвез меня домой. В квартиру, ради которой я так много работала. В квартиру, где стоит мой рояль.
Стас сделал так, как я сказала, и как только мы вошли в мою квартиру, я больше не могла контролировать свой гнев. Я взяла с дивана подушку и бросила ее в стену. Брала книги и бросала их. Сорвала несколько фотографий. Отключила свой телефон, где все эти зараженные номера, этих ядовитых людей были в моей жизни. Я била кулаком по подушкам своей кровати. Очистила кухонный стол одним сердитым взмахом руки.
Все это время я кричала и рычала, почти как животное. Стас просто стоял там, прислонившись к закрытой двери, его глаза были жесткими от удовлетворения, когда он увидел, что я выплескиваю весь свой гнев. Он даже не пытался остановить меня. Он даже не пытался заговорить со мной. Он все понял. Он позволил мне сделать это.
Именно тогда я поняла, что у нас со Стасом было гораздо больше общего, чем я когда-либо думала. Я никогда не понимала его постоянного гнева на все, на Дмитрия, на жизнь в целом. Теперь я поняла. Теперь это связывало нас обоих.
И когда я закончила рушить свою квартиру, я подошла к нему, обхватила его лицо руками и поцеловала. Дима был сво!лочью высочайшей степени, и его не было здесь, когда я нуждалась в нем. Но он больше не был мне нужен. Я могла бы достичь забвения и с другим мужчиной, а Стас был более чем способен на это, я в это верила.
Мне нужен был этот бездумный шаг. Мне это было нужно прямо сейчас. И я умоляла своими губами, чтобы он дал мне это.
И возможно, он был так же зол. Может быть, он тоже был в отчаянии от всей этой ситуации. Потому что Стас не оттолкнул меня; он схватил мое лицо в ответ, углубил свои губы на мои и крепко прижался ко мне всем телом. И жар, как ничто другое, что я когда-либо чувствовала, воспламенял меня, заставляя мою кожу чувствовать себя так, как будто она была в огне, заставляя мои удары сердца вибрировать через все мое тело.