– Собираюсь? – резко переспросила Кэрол. – Лично я никуда не собираюсь.
Он поставил кофейник на стол и с нескрываемым удивлением спросил:
– Не будешь же ты ходить в таком виде? Здесь больше подошли бы джинсы и рубашка.
– Тебя не касается, что и где я предпочитаю носить, – огрызнулась Кэрол.
– Пожалуйста, надевай, что хочешь, – сказал Ленард, пожимая плечами. – Не стоит нервничать, тем более до завтрака – так ты испортишь себе желудок. Все готово. Садись к столу. Твоя мама говорила, что ты любишь омлет.
Омлет? У Кэрол отвисла челюсть.
– Терпеть не могу, – проскрежетала она. – И вообще не завтракаю.
– Ну, это ты зря, – все так же спокойно отозвался Ленард. – Твоя мать права, ты действительно слишком худая. Правда, не везде, – задумчиво добавил он.
Кэрол вспыхнула, догадавшись, что он имеет в виду. На нее нахлынули мучительные воспоминания о том, что произошло утром во дворе, когда она по неосторожности предоставила Ленарду возможность рассматривать свою пышную грудь, и жаркая волна начала расползаться по ее телу, заливая лицо обжигающим темным румянцем.
– Нам надо поговорить, – сказала она, с трудом приходя в себя.
– Да? Ну, хорошо, тогда тем более присаживайся к столу. Ты как хочешь, а я не собираюсь отказываться от завтрака.
Ленард придвинул ей стул, и Кэрол, чтобы не спорить понапрасну, села, с отвращением наблюдая, как он взял одну из двух стоящих на столе тарелок с омлетом и с аппетитом принялся за еду.
Почему мама сказала ему, что я люблю эту гадость? – недоумевала девушка. Она ведь прекрасно знает, что я с детства ненавижу любые блюда из яиц. И вообще, с какой стати ей пришло в голову обсуждать с Ленардом мои вкусы?
– Так о чем ты хотела поговорить? – спросил он.
Приняв серьезный деловой вид, Кэрол заявила:
– Я требую, чтобы ты нашел себе другое жилье. По крайней мере, на время отсутствия моих родителей. Ты должен понимать, какие могут возникнуть слухи и сплетни из-за того, что мы оба живем здесь. Видимо, папа и мама уезжали в спешке, и им даже в голову не пришло, что твое присутствие может поставить меня в неловкое положение.
– В неловкое положение? – переспросил Ленард. – Каким же образом?
Кэрол сверкнула на него глазами. Неужели придется объяснять очевидное?
– Но ты одинокий мужчина, а я… Я почти обручена.
– А-а, – протянул он, – ты хочешь сказать, что твой «почти жених» будет возражать. Неужели он тебе не доверяет?
– Разумеется, доверяет, – возмутилась Кэрол. – Эдгар знает, что я никогда не…
– Никогда – что? – с интересом спросил Ленард, забыв об омлете.
Он смотрел на Кэрол так пристально, что его взгляд подействовал на нее почти гипнотически, заставив забыть все, что она собиралась сказать.
Оказывается, у него золотистые глаза, удивленно подумала девушка. Она еще никогда не видела глаз такого янтарного цвета.
Ей хотелось молча, не отрываясь, смотреть в их глубину, но вместо этого она разразилась торопливым и почти бессвязным потоком слов, который увлекал ее все глубже и глубже в трясину смущенных признаний и запальчивых обвинений.
– Я понял, – негромко сказал Ленард, когда она наконец умолкла. – Ты предлагаешь мне переехать не потому, что твой «почти жених» может вообразить, что проживание под одной крышей со мной может склонить тебя к моральному падению, а потому, что это не понравится его родителям. А что это вообще за человек, твой Эдгар Брент? – довольно мягко поинтересовался он. – Почему для него так важно мнение матери? Честно говоря, – добавил Ленард, прищурившись, – я не могу понять, почему вы с ним до сих пор не обручились по-настоящему, или, что еще лучше, не поженились? Поверь, если бы я нашел женщину, с которой готов провести остаток жизни, то не позволил бы ей долго оставаться свободной. Я постарался бы максимально заполнить ее жизнь и мысли, чтобы у нее не возникало желания найти кого-нибудь другого.
Кэрол возмущенно уставилась на него.
– Если ты думаешь, что я хочу найти себе кого-нибудь другого, то глубоко ошибаешься, – резко заявила она. – Эдгар меня вполне устраивает.
– Устраивает? – Темные брови Ленарда удивленно приподнялись. – Это слово, дорогая моя Кэрол, не слишком подходит для описания отношений молодых людей. Теперь мне ясно, почему этот твой «почти жених» не возражает против того, чтобы ты уехала от него на несколько недель. Если вы с ним друг друга просто устраиваете, то…
– Значит, если бы ты был почти обручен с какой-нибудь девушкой, то держал бы бедняжку на привязи и не позволял бы шагу сделать без тебя, – язвительно перебила его Кэрол. – Так вот знай: я не выношу мужчин-собственников.
– О, нет, я не собственник, – возразил Ленард. – Если отношения мужчины и женщины основаны на прочной взаимной любви, в этом нет необходимости. Я только хотел подчеркнуть, что со стороны вы с Эдгаром как-то не похожи на людей, которые собираются пожениться. Впрочем, если тебя это устраивает…
– Вполне, – отрезала Кэрол, досадуя, что, они так далеко отклонились от запланированной ею темы разговора. – Между прочим, я не собиралась обсуждать с тобой свои отношения с Эдгаром, а хотела поговорить совсем о другом. Так вот, то, что мы с тобой не можем жить под одной крышей – бесспорно. – И она замолчала, ожидая его ответа.
Ленард надкусил ломтик поджаренного хлеба, неторопливо прожевал его и запил несколькими глотками кофе.
Что за человек! Ведь он делает это нарочно, чтобы позлить меня, подумала Кэрол и вдруг почувствовала, что голодна. Она смущенно прикусила губу. Что со мной происходит? Я ведь обычно не завтракаю…
Да, но обычно ты не выходишь из себя, язвительно напомнил ей внутренний голос, ни с кем не обсуждаешь своих отношений с Эдгаром… и, безусловно, не имеешь привычки разгуливать в ночной сорочке на глазах у постороннего мужчины.
Закончив завтракать, Ленард пристально посмотрел на Кэрол и с невинной прямотой спросил:
– Так значит, ты собираешься вернуться в Мемфис?
Девушка едва не задохнулась от гнева.
– Я никуда не собираюсь, – решительно заявила она. – Уехать придется тебе. Ты должен понять, что твое присутствие здесь просто невозможно.
– Честно говоря, я этого не понимаю, – довольно резко ответил Ленард, неожиданно отбросив небрежный, почти беспечный тон. Взгляд, которым он изучал Кэрол через стол, был почти пугающим. – И, если тебе интересно мое мнение, вообще считаю твои возражения нелепыми. Ты говоришь так, как будто мы живем в прошлом веке, и мне чрезвычайно странно слышать это от такой современной девушки. В наше время трудно предположить, что кто-нибудь, кроме дражайшей матушки Эдгара, может усмотреть что-либо неприличное в том, что мы живем в одном доме, особенно, учитывая, что твои родители против этого не возражают, а ты сама почти обручена.
– Так значит, ты не уедешь? – напрямик спросила Кэрол.
– Нет. Я обещал твоим родителям присмотреть за их хозяйством и намерен сдержать слово. Если ты хочешь остаться – хорошо, если нет…
Ленард пожал мощными плечами, и Кэрол пришло в голову, что, возможно, он намеренно вынуждает ее уехать, чтобы обеспечить себе свободу действий и без помех привести в исполнение тайный план погубить бизнес семьи Санфордов.
– Я не уеду, – решительно заявила она, приподняв подбородок и сверкнув глазами.
Взгляд, который девушка получила в ответ, удивил ее. В нем проглядывал некий триумф, словно она отреагировала именно так, как хотел Ленард. Но это же невозможно… Он не может радоваться ее присутствию здесь!
– Хорошо, – спокойно сказал он. – В таком случае, ты мне поможешь. На следующей неделе я должен съездить на парочку аукционов, и ты подменишь меня, если я не успею вернуться к моменту, когда нужно будет задать лошадям корму и почистить их.
Это небрежное замечание только усилило возмущение Кэрол. Неужели этот чужак собирается диктовать ей, что делать в родительском доме?