– Тебе плохо? – резко спросил он.
Кэрол была уверена, что он разгадал ее состояние, но прошло несколько секунд, и она поняла, что ошиблась. С благодарностью ухватившись за предлог, который Ленард невольно подбросил ей, она проговорила:
– Нет, нет… Со мной все в порядке. Это тебе, наверное, уже плохо. Незачем было переносить меня через изгородь, Ленард. Я вполне могла взобраться на лестницу, и, честно говоря, я бы предпочла преодолеть это препятствие самостоятельно. Давно прошли те времена, когда женщинам нравилось, что бы с ними обращались как с фарфоровыми статуэтками, – сурово, даже слегка язвительно добавила она, когда Ленард осторожно опустил ее на землю.
И вдруг Кэрол с невиданной остротой ощутила, как ей недостает теплого соприкосновения с его телом. Признаться в этом даже себе самой было невыносимо. Но еще более невыносимым было желание прикоснуться к нему.
Да что это на меня нашло?! – попыталась урезонить себя девушка. Воспоминание о том, что она чувствовала, находясь в объятиях Ленарда, заставило Кэрол виновато вспыхнуть. Она опустила голову и сделала вид, что отряхивает свой костюм.
Твое поведение просто смешно, мысленно выговаривала себе девушка. Ты никогда не испытывала ничего подобного, глядя на мужские руки.
Вспомнив руки Эдгара, Кэрол вынуждена была признать, что он очень проигрывал бы рядом с Ленардом. Конечно, ее жениха нельзя было назвать тщедушным, но все же одного взгляда было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что он занимается умственным, а не физическим трудом. Эдгар всегда боялся обгореть на солнце, а потому никогда не загорал. Кэрол довольно редко видела своего друга в рубашке с коротким рукавом, и, насколько помнила, его руки были бледными, почти лишенными волос. Разумеется, их вид никогда не возбуждал в ней шокирующих, непристойных ощущений, которые она испытала только что. И слава Богу, что не возбуждал. Эдгар наверняка пришел бы в ужас, признайся она ему в чем-нибудь подобном. Ее реакция на Ленарда была такой… такой примитивной, такой до неприличия сильной, такой не характерной для деловой женщины…
Между тем Ленард забрал оставшуюся по ту сторону изгороди корзину и снова подошел к Кэрол. Вид у него был довольно хмурый. Заставив себя вспомнить, зачем она пришла в кузницу, девушка убедила себя в том, что, разумеется, он вовсе не рад ее неожиданному появлению здесь.
Она посмотрела в сторону Патрика, который возился у наковальни, и, пытаясь сделать вид, что ее совершенно не волнует присутствие Ленарда, заставила себя сосредоточиться.
Несомненно, его показная галантность имела целью усыпить мое внимание, убеждала себя Кэрол. Он хотел задурить мне голову, а я, дурочка, отреагировала на это, как шестнадцатилетняя девчонка, которую никогда не обнимали и не целовали.
Целовали… Неожиданно мысли предательски вышли у Кэрол из-под контроля, и она задумалась о том, каково бы это было, если бы Ленард поцеловал ее: склонил голову, прижался губами…
Девушка вновь ощутила сухость во рту и нервное напряжение во всем теле. Губы ее слегка покалывало, и она провела по ним языком, словно желая убедиться, что они не вспухли от горячего мужского поцелуя.
– Послушай, с тобой действительно все в порядке? – снова поинтересовался Ленард, который явно заметил, что ей не по себе. – Солнце припекает очень сильно. Как бы ты не перегрелась на такой жаре.
Однако вместо того чтобы обрадоваться тому, что он опять неверно истолковал ее реакцию, Кэрол разозлилась.
– Я в полном порядке, – огрызнулась она. – А что касается жары, то можешь не беспокоиться. Не забывай, что я у себя дома, Ленард. Пусть я последнее время живу в Мемфисе, но выросла-то в Техасе, под этим самым жарким солнцем, – язвительно добавила она и, прежде чем он успел ответить, спросила: – Что делает Патрик?
– Он раздувает огонь. Твоя мама собирается вскоре выставить на продажу свою любимицу, вот эту пегую кобылу. – И он указал Кэрол на красавицу-лошадь, которая паслась неподалеку. – Но она что-то вчера захромала, и нам нужно сменить ей подкову на передней левой ноге.
В эту минуту кобыла, словно предчувствуя не слишком приятную процедуру, издала громкое ржание и поскакала прочь.
– Извини, – сказал Ленард. – Пожалуй, мне нужно помочь Патрику поймать ее.
Щурясь от яркого солнца, Кэрол смотрела, как он легко побежал вслед лошади.
А у меня действительно слегка кружится голова, заметила она. Может быть, именно поэтому я так странно реагирую на Ленарда?
Кэрол неприятно было признавать, что он прав и она действительно перегрелась на солнце, но, с другой стороны, это была объективная причина, объясняющая ее странную реакцию.
Она даже припомнила, что когда-то читала о том, что люди сходили с ума, перегревшись на солнце. Впрочем, кажется, это было в африканской пустыне, а не в Техасе… Однако ей и в самом деле было ужасно жарко в городском костюме.
Девушка сняла жакет и решительно направилась к кузнице, куда Ленард уже вел под уздцы пегую кобылу.
Пока что ничто не говорило о том, что он успел нанести лошади какой-либо вред, по, тем не менее, Кэрол решила, что стоит немного понаблюдать за ним.
Мысль о том, что ей придется возвращаться домой в этой узкой юбке, прилипших к ногам колготках и тесных туфлях, не вызывала у нее энтузиазма. В результате, постояв минут пятнадцать в дверях кузницы, Кэрол решила, что пока что предприятию ее родителей ничего не угрожает.
Если я задержусь здесь надолго, Ленард может вообразить, что я пришла ради него, убеждала она себя. Конечно, это смешно и абсолютно не соответствует действительности, но лучше не давать ему повода для подобных выводов.
И Кэрол приняла решение. Холодно улыбнувшись склонившимся над копытом пегой кобылы мужчинам, она сообщила, что идет домой.
– Жаль, что я не смог показать тебе остальных лошадей, – извинился Ленард, поднимаясь на ноги и вытирая о джинсы грязные руки. – По нам надо закончить с этой красавицей, а потом еще накосить сена, пока погода не испортилась. В ближайшие дни обещают грозу.
Гроза! Услышав это слово, Кэрол задрожала. Она с детства панически боялась грозы, причем не столько грома, сколько молнии. Однажды, когда она была еще совсем маленькой, молния на ее глазах ударила в дерево, и эта картинка навсегда осела в подсознании. С тех пор, как Кэрол ни пыталась убедить себя, что для страха нет причин, она ничего не могла с собой поделать.
Заметив ее состояние, Ленард нахмурился, Но прежде чем он успел сказать хоть слово, Кэрол отвернуласт и быстро пошла прочь.
Еще не хватало, чтобы он решил, будто я медлю, чтобы подольше побыть в его обществе, думала она. У меня хватает дел и в доме.
Для начала надо будет разобраться с бухгалтерскими счетами отца…
– Лестница! – крикнул ей вслед Ленард.
Но Кэрол, обернувшись, покачала головой и, кивнув в сторону калитки, крикнула в ответ.
– Не волнуйся! Я пройду там.
Для этого нужно было сделать крюк, но она ни за что на свете не согласилась бы оказаться в объятиях Ленарда во второй раз и снова испытать головокружительное ощущение его близости…
5
Дойдя до калитки, Кэрол, к своему стыду, почувствовала, что у нее начинает колоть в боку. Она всегда считала себя физически выносливой и с легким презрением относилась к коллегам, которые были вынуждены сохранять фигуру при помощи изматывающих упражнении в гимнастических залах. Сама Кэрол, приезжая к родителям в Техас, неизменно пользовалась возможностью совершить долгую оздоровительную прогулку. Правда, обычно в таких случаях на ней была более удобная одежда, чем деловой костюм и туфли на тонкой подошве, и теперь она вполголоса ругала Ленарда, пытаясь свалить на него вину за свою глупость. Выходило, что за боль в боку тоже несет ответственность он.
– Почему они поступили так неразумно? – ворчала она. – Зачем пригласили Ленарда в свой дом? Слава богу, Эдгар сразу догадался, каких неприятностей от него можно ожидать.