Но, наконец-то выслушав мой рассказ, Велеслава, ни разу даже не сказав свое таинственное "ведаю", вдруг засобиралась.
— Давайте встретимся завтра, — поспешно предложила она. Потом окинула меня критическим взглядом и добавила:
— Ну, а ты, Ника, постарайся отдохнуть, успокоиться, и помедитировать. Как ты понимаешь, на Земле магической энергии нет, постарайся собрать все, что у тебя сохранилось с Таира.
Я виновата развела руками:
— Я на абсолютном нуле.
Она нахмурилась, но тут же с надеждой посмотрела на меня:
— Может, у тебя остались какие-нибудь магические амулеты? В них могло что-нибудь сохраниться.
Я, с брезгливой осторожностью, подняла двумя пальцами раскрытый ошейник: увы, все волшебство, что питало его, ушло во время скольжения. Забавно, но без этого артефакта подчинения у меня бы ничего не получилось.
— Только вот это. Но он пуст.
Колдунья задумалась:
— Значит, надо искать. Мы должны связаться с Таиром во что бы то ни стало. Ты не беспокойся, сил на простой разговор много и не потребуется, а как только установим связь, они поддержат нас оттуда.
— Они? С кем вы хотите, чтобы я связалась? Разве, не с Маргой? — встревожилась я, прекрасно понимая, что предупредить надо, и, скорее всего — драконов, да и помощь мы, скорее всего, получим только от них, но как объяснить, почему я оказалась на Земле? Никто не должен знать мою настоящую историю.
— C королем Бризара. Только будь внимательна, — эхом моих мыслей прозвучали слова Велеславы, — никто не должен знать, что ты отсюда, с Земли. Ника — принцесса Денгрии, и мы все должны твердо об этом помнить, — предупреждающе посмотрела она на Альку. Я тоже — посмотрела, но взгляд у меня был скорее виновато-просящий.
Алька небрежно отмахнулась:
— Сначала найдите способ связи, а потом уже решим, что кому и как говорить.
Велеслава кивнула, поднялась, попрощалась и ушла, а моя сестра, проводив ее, вернулась на кухню и снова стиснула меня в объятиях.
— Никак не могу поверить, что это ты! — внезапно всхлипнув сказала она, — ты не представляешь, как это тяжело, хоронить родного человека! Даже зная, что ты — в безопасности… все равно — только теперь, когда я тебя увидела… только теперь у меня окончательно отлегло от сердца. Я так рада, Никочка, родная моя! — а потом решительно добавила:
— Всё, одну тебя туда не отпущу.
— А как же Вадик? — с удивлением спросила я.
— С Вадиком мы расстались, — сестра небрежно пожала плечом. — Месяц уже как.
И по интонации я поняла, что дальше расспрашивать бесполезно. Захочет, сама расскажет, а нет — так из Альки и пытками ничего не вытрясешь.
Следующее утро было самым лучшим за последние несколько месяцев. Алька взяла отгулы, мы обе проспали часов до одиннадцати, позавтракали, потом решили пройтись по городу и магазинам. И только оказавшись на улицах города, я поняла, как скучала по нашему экологически неблагополучному мегаполису. Я с наслаждением вдыхала загазованный воздух, крутила головой как сумасшедшая, разглядывая витрины магазинов, нарядно, по-летнему одетых прохожих; с наслаждением смотрела на беспрерывный поток транспорта, и, полностью погружаясь в специфическую атмосферу, "один среди толпы", характерную только для больших городов, заново привыкала к родному городу.
— Алевтина, — раздалось позади нас. Я застыла, а сестра повернулась и прохладно поздоровалась. Я медленно оглянулась. В паре метрах от нас стоял Серый. Вот, казалось бы, дела давно минувших дней, а сердце затрепыхалось, как и раньше.
— Я только что вернулся из Германии, узнал от родителей, — расстроено говорил Сергей. — Мне так жаль. Где ты ее похоронила?
— Зачем тебе? — холодно спросила Алька.
— Хочу отнести цветы на могилу, — Серый вздохнул. — Я так ее любил… Все время вспоминаю, во сне вижу.
Он переступил с ноги на ногу, сбросил раздавшийся было звонок мобильника.
— Ты знаешь, ведь в последний раз, когда я ее навещал в больнице, она попросила меня не портить себе жизнь. Отпустила меня. Сказала, что мне нужна полноценная семья, жена, дети, и что она желает мне всего лучшего. И что я для нее навсегда останусь лучшим другом. Вот я и думаю, может быть она уже знала, что ее ждет впереди? — Сергей трогательно заглянул в Алькины глаза.
Я, в негодовании, быстро шагнула вперед, но ничего не сказала, увидев лицо сестры. Алевтина, приняла излияния Серого за чистую монету, что было не удивительно, поскольку я никогда не рассказывала ей о самом последнем разговоре с несостоявшимся мужем, — тем самым, что произошел в больнице накануне его свадьбы.