Прошло, наверное, не больше пятнадцати минут; я погрузилась в воспоминания о неожиданном признании принца, отдалась волшебным переживаниям произошедшего со мной и Дэймом. Покатала на языке имя Талион, и решила, что Дэйм — как-то роднее. Я как раз вспоминала о том, как сверкали глаза моего принца, как нежно звучало "звездочка моя", когда раздался голос моего охранника:
— Леди Фиарлес, Его Величество просит вас пройти к нему в кабинет, — заявил мой страж и, даже не сомневаясь в моём полнейшем послушании приказу короля, он вежливо посторонился, открывая мне выход с балкона:
— Прошу вас.
Я только ресницами захлопала от неожиданности. К королю?! Но заставлять себя ждать не стала, напротив, быстро последовала за Уолисом.
Еще один дракон, в неприметном сером мундире, цепко оглядев меня, распахнул дверь в королевский кабинет и приглашающе кивнул:
— Вас ждут.
Едва зайдя в кабинет, я тут же удивленно остановилась — король и Дэйм оказались там не одни. В кресле в глубине комнаты сидела женщина. Величественная, красивая, высокомерная, совершенно незнакомая мне.
— Даяниса, позволь представить тебе леди Никиэнну Фиарлес, — произнеся эти слова довольно прохладным тоном, Его Величество Даронир подошел ко мне и, невесело улыбнувшись, продолжил:
— Леди Никиэнна, Ее Величество Даяниса пожелали познакомиться с вами.
Я заученно присела в реверансе, бросив исподтишка испытывающий взгляд на королеву. И что ей тут надо? Вернее, что ей надо от меня?
Дэйм стоял неподалеку, с совершенно непроницаемым выражением лица, но я четко знала — он в бешенстве.
— Дорогой, — красивым грудным голосом произнесла женщина, продолжая с интересом рассматривать меня. — Поверь моему слову — помолвку просто так не отменить. А твое вмешательство навряд ли сильно поможет. Ты и сам знаешь, насколько сильно Эйнар не любит тебя. Только присутствие этой милой девочки, как живого доказательства уже установившейся неразрывной магической связи между твоим младшим сыном и леди Никиэнной, послужит достаточно весомой причиной разрыва помолвки. Голословные же утверждения, что такая связь существует, ничего не решат.
Я даже не поверила своим ушам — королева что, пытается помочь Дэймиону?! В чем тут подвох?!
Даронир, меж тем, задумчиво посмотрел на сына и согласно кивнул:
— Дэйми, твоя мачеха права, это, пожалуй, самый надежный вариант.
Королева благосклонно улыбнулась, подтверждающее кивнула и заявила:
— Это единственный вариант. В любом другом случае отказ будет выглядеть как уклонение от данного слова. Пара же — это благословление Светлейшей.
Вот ведь — лицемерка! А сама она пренебречь явными намеками Светлейшей пренебречь не побоялась? Встала ведь между королем и его истинной парой! И Даронир не преминул это отметить!
— Удивительно, что ты так думаешь, — довольно ядовито заметил он, — или благословления богини удостаиваются только избранные пары?
Я с интересом взглянула на отца Дэйма; похоже, это совсем не новая тема в его общении с женой.
Даяниса же спокойно кивнула и невозмутимо промолвила:
— Богиня не одобряет расторжение брачных клятв, особенно, когда есть общие дети. И иногда Светлейшая посылает искушения — для испытания веры и преданности, и, как мы знаем, некоторые оступаются с благословленного ею пути.
У Дэйма на щеках заходили желваки, а король, яростно сверкнув глазами, гневно рыкнул:
— Не забывайтесь, дорогая. Помните, с кем и о ком вы говорите! Я вас уже неоднократно предупреждал!
Королева резко поднялась с кресла, всем своим видом подчеркивая, насколько она оскорблена.
— Разрешите Вас покинуть, дорогой супруг, лорд Дэймион, леди Никиэнна, — отрывисто перечислила она всех присутствовавших в кабинете. — Мне было интересно на вас взглянуть, леди, — кинула она, уже направившись к выходу, — мы, несомненно, еще увидимся.
Запах бергамота и сандала окутал меня душистым облаком, когда Даяниса величественно проплыла мимо меня. Королева исчезла из моего поля зрения, но не из мыслей. Ловко она подстроила разговор, чтобы получить предлог удалиться! А король просто вступил в расставленную ею словесную ловушку. Интересно, когда мать Дэйми жила в Бризаре, что тут происходило? Королева, наверняка, интенсивно портила ей жизнь словесным ядом. А может, и не только словесным. Уж очень умно себя ведет. Нос зачесался, и я еле удержалась от чиха — парфюм королевы все еще висел в кабинете, напоминая о ее недавнем присутствии.