- Вы вегетарианец. Я права?
- С чего вы это заключили? - Элиот едва поспевал за тем, как Агнес меняла направление разговора. Он предположил, что девушка волновалась и пыталась предупредить возникновение неловких пауз неожиданными вопросами и репликами. Казалось, Агнес пребывала в каком-то лихорадочном расположении духа. Ее выражение лица менялось со скоростью урагана. То над ней нависала грозовая туча, а на глазах появлялись крупинки слез, то она веселела, то впадала в задумчивость.
- За весь вечер вы не притронулись к мясу и довольствовались овощами-гриль.
- Вы наблюдательны. Это верно, я вегетарианец.
- По какой причине?
- Повышенный уровень холестерина, тромбы в сосудах, жир вокруг органов, а как итог - преждевременная смерть от инфаркта или инсульта. Не слишком перспективное развитие событий. На мой взгляд, люди переоценивают свою звериную сущность. В отличие от хищников у нас слишком короткий кишечник и недостаточно кислотная среда в желудке.
- То есть, вы придерживаетесь здорового питания? - заключила девушка.
- Именно. Агнес! - вспомнил мужчина. - Вы ведь тоже не ели мяса.
- И зажгла ароматическую палочку, чтобы по гостиной не разносился запах копченого мяса, пока Бен его жарил. Бен и Софи не слишком внимательные хозяева, коли, прежде чем устроить барбекю, не удосужились узнать, не вегетарианцы ли гости.
Молодые люди дружно рассмеялись.
- А отчего вы не едите мясо? - поинтересовался мужчина.
- Я считаю, Бог все создал для Вечного Бытия и дал животных нам в попечение, а не в рабство или пищу.
- Вечное Бытие, - повторил Элиот, - звучит жутко, не находите? На кой черт людям вечность, когда мы не знаем, как убить время в свободный день?
- Я недавно размышляла об этом. Знаете, когда я попала в VOID, мне всё казалось знакомым: лица коллег, рабочее место, апартаменты, в которых я жила. Как будто я видела это прежде. Я с легкостью справлялась со всем, что надлежало в соответствии с должностными обязанностями, словно проделывала это уже тысячу раз. Это навело меня на мысль о реинкарнации. Что если мы в самом деле, умирая, перерождаемся? Но не в другую личность, не в собаку, и не в травинку, а в себя самого. Проживаем одну и ту же жизнь снова и снова, таким образом, являясь не только пленниками сансары, но и одного тела и одного бытия. А знаете, что в подобном мироустройстве самое пугающее?
- Что же?
- То, что совершив ошибку однажды, ты обречен повторять ее вновь и вновь, в каждой последующей жизни, бесконечное множество раз.
- И ничего нельзя поправить?
- Нет. Ведь ты остаешься самим собой. С прежними взглядами и страстями, а главное - склонностями, которые будут подталкивать тебя на те же ошибки.
Элиот задумался о беспрерывной череде его безликих дней и вспомнил слова Томаса Андертона: «Вы застряли во вселенной, ограниченной вашим скудным разумом». В жизни Элиота жуткая фантазия Агнес уже воплотилась в реальность.
- Пожалуй, это самая безжалостная модель ада - застрять навсегда в одной бессмысленной жизни. Считаете, Бог настолько суров, чтобы обречь свое чадо на такое?
- Нет, Бог не так суров. Это лишь моя выдумка. Вы ведь не сочли, будто я всерьез верю в такой уклад Вселенной?
- Я уже и не знаю, что думать. Во что же вы все-таки верите?
- Я хочу верить в родство душ и, соответственно, вынуждена верить в Провидение.
- Что вы хотите сказать? Я ничего не смыслю в этом.
- Существует древнегреческий миф - якобы люди изначально были созданы с четырьмя руками, четырьмя ногами и головой с двумя лицами. Зевс, боясь их силы, разделил их на две отдельные половины и обрек на жизнь в вечных поисках друг друга. Это немыслимо, чтобы две эти половины нашли друг друга на пяти материках с населением в восемь миллиардов человек без вмешательства свыше. Понимаете, что я имею ввиду?
- Теперь да. Вы верите в Зевса, - пошутил мужчина.
- Да нет же! Мистер Мармел , вы смеетесь надо мной? - девушка расхохоталась. - Я верю в Бога, просто не в такого, чей образ мне навязывали родители или католическая церковь... Элиот! - внезапно Агнес отвлеклась от своего монолога. Ее сияющий взгляд был прикован к чему-то в нескольких метрах впереди. Мужчина понял, к чему, когда до него донеслось медное пение, которое прежде было неразличимо из-за гула машин. На мостовой стоял саксофонист. Мелодичная «Когда ты улыбаешься» [8] раздавалась из разинутой пасти инструмента.
- Элиот, пригласите меня танцевать.
В голубых глазах Агнес блистали кокетство и огни Бруклинского моста.
- Но, - осекся мужчина, - я не умею.
- Этому несложно научиться, - возразила девушка. Она выпустила пшеничные пряди из узла на затылке. Волосы завились, поддавшись воздействию влажного воздуха. Шифоновый подол юбки развевался, подхватываемый ветром.