Рапорт префекта императору рисовал насилие в том смысле, что Афанасий – виновник всех пертурбаций.
Афанасий из «уединения» адресовал к вселенскому епископату свой негодующий протест. Сравнивал насильственно отнятую от него по кускам Александрийскую церковь с рассказом Книги Судей ο левите земли Ефремовой, как левит обесчещенную жену свою разрубил на куски и послал во все города земли Израилевой, взывая ο мести. Ярко обрисовал и историю вторжения в Александрию Григория незаконно, со стороны: «Вот комедия, которую разыграл Евсевий, вот интрига, которую он ковал с давних пор и в которой преуспел благодаря клеветам, которыми он осаждал императора. Но этого мало. Ему нужна моя голова. Он пытается запугать моих друзей угрозами изгнания и смерти. Но это не основание, чтобы уступить нечестности. Наоборот, мне следует защищаться и протестовать против возмутительных клевет, жертвой которых я являюсь… Β тο время, как Вы сидите на Ваших кафедрах и мирно предстоятельствуете в собраниях Ваших верных, вдруг является по чьему-то приказу Вам заместитель – потерпите ли Вы это? He закричите ли Вы об отмщении? Конечно да. И это наилучший момент Вам восстать. Иначе, если Вы промолчите, такое зло распространится на все церкви; наши епископские кафедры сделаются предметом низких вожделений и недостойной торговли… He упускайте случая протестовать. He потерпите, чтобы славная Александрийская церковь была попрана ногами еретиков».
Приказав активистам своей паствы широко распространить это воззвание, Афанасий отправился в Рим, конечно, тайно. Открыто его арестовали бы на самой набережной. Но моряки укрыли чтимого ими Афанасия. Около этого времени отправился в Рим и посланец с письмом от Григория.
Тогда же поехали из Рима на Восток и посланцы с приглашением на Римский собор, испрошенный через восточных делегатов. «Восточные» были в неловком положении. Они не хотели формально дезавуировать своих делегатов, но не хотели и собора. Прибывших из Рима посланцев от «восточных» под разными предлогами продержали y себя почти целый год и в конце концов откровенно отклонили предложение соборного разбирательства. И даже перешли в наступление. B своем письме к папе они обвиняли папу Юлия в незаконной претензии быть каким-то третейским судьей над соборами Востока. Они писали: папа должен оставить претензии быть третейским судьей и должен выбирать: с какой партией Востока ему солидаризироваться? Co «всеми» ли восточными епископами или с одним Афанасием и Маркеллом?
Это обращение к Риму было подписано в Антиохии. Это старейшая председательствующая кафедра по сознанию «восточных». Ее занимал в тот момент Флакилл. Он и подписался первым. После него идет подпись Диания Кесарии Каппадокийской, затем Евсевия Константинопольского. Так он стал величаться вместо брошенной им Никеи, выявляя тем и свою вражду к Никейскому догмату.
У Юлия в Риме собралось в 340 г. до 50 епископов. Тут были и Афанасий и Маркелл, можно сказать «осевший» как эмигрант в Риме. Собралась и еще порядочная группа восточных епископов, изгнанных евсевианами с их мест, – из Фракии, Малой Азии, Сирии, Палестины. Афанасию не стоило особого труда оправдаться. Он – верен Никее. Вот вся его вина пред «восточными». Для Рима это было только доказательством от противного прямой заслуги Афанасия. Здесь все было полно культом Никеи. Самые заседания Римского собора происходили в церкви пресвитера Вита, или Витона (Vito-onis), легата на соборе Никейском. Тут же присутствовал и другой его сотоварищ по Никейскому собору, пресвитер Викентий. Полный романтики I Вселенского собора, Викентий теперь горячо говорил ο ревности Маркелла к Никее. Поэтому объяснения Маркелла по предъявленному «восточными» обвинению в ереси без понимания сути вопроса были признаны достаточными и он формально принят был в общение.
По окончании заседаний собора от лица папы Юлия составлен был обстоятельный ответ по адресу тех, кто подписали к нему Антиохийское послание.
1) Папа не признает за собой никакой законной вины в том, что он созвал этот собор: этого желали и просили делегаты «восточных».
2) B конце концов, и без этой просьбы папа и сам вынужден был бы собрать собор, раз к нему поступает ряд жалоб от епископов, считающих себя неправильно лишенными своих мест.