Вид, снятый из Civic Center, где размещался префект Ганиме и его сотрудники, ответственные за район Баруси, смотрел вниз на многоуровневое пространство площади Саммет. Процессия евленцев численностью в несколько тысяч выливалась из проспекта, ведущего на восток от города, пополняя сопоставимое число тех, кто собирался там в течение дня. Практически все они умудрились надеть что-то пурпурное, и группы, разбросанные через определенные интервалы по параду, вышли вперед, когда они вошли, собравшись позади знамен, несущих эмблему пурпурной спирали в черном круге на красном фоне.
Центром всей активности была фигура, ожидающая за трибуной оратора наверху ступеней, обращенных к площади, подкрепленная огромным висящим знаком с изображением пурпурной спирали. Как только шум оркестров стих, он начал свою речь. Его звали Аюлта. Он был одет в темно-синюю тунику с пурпурным плащом, а его лицо имело свирепый, напряженный взгляд, подчеркнутый густыми темными бровями и короткой бородой, которую он направлял то в одну, то в другую сторону на толпу резкими движениями головы во время речи, подчеркивая свои слова резкими жестами призыва и частыми ударами кулака в другую ладонь. Его усиленный голос гремел над морем нетерпеливых лиц, вызывая непрерывные взрывы ревущего одобрения.
«Разве не мы верили в ганимейцев? Разве не мы доверяли им и прошли с ними через световые годы космоса, желая присоединиться к их культуре и изучить их пути? Это терране отвергли их предложение и решили пойти своим путем». Пауза с умоляющими взглядами налево и направо и драматическим понижением голоса в решающий момент. «Возможно, церианцы даже в те ранние дни видели больше, чем мы им приписывали». Внезапный подъем до крещендо. «Это не их предали!»
Крики возмущения; тряска кулаками. Оратор ждал, сверля взглядом, пока шум не стих.
«Я повторяю, преданы! Было соглашение — торжественный завет, который мы чтили не просто сто лет, не даже столетия, а тысячелетия!» Он имел в виду наблюдение, которое велось за развивающейся Землей, которое турийцы доверили евленцам. «Мы добросовестно исполняли свои обязанности. Мы выполнили свое обязательство». Еще одна пауза. Ожидания были почти слышны с нарастанием напряжения. Затем взрывной выброс: «Ганимейцы нарушили этот завет!»
Громовые овации, развёртывание знамен, взмахи поднятых вверх рук.
На переднем плане с одной стороны изображения, наблюдая изнутри Barusi Civic Center, стояло еще несколько ганимцев: угловатые, серые, восьмифутовые фигуры, с удлиненными, узкими головами по сравнению со сводчатым человеческим черепом, и выступающими нижними лицами с удлиненными сзади черепами. Ближайший, которого звали Мончар, повернулся, чтобы посмотреть на двух ганимцев, наблюдавших из Шибана. Мончар был вторым по рангу в миссии Шапиерона, которую возглавлял Гарут.
«Но он полностью искажает то, что произошло!» — запротестовал Мончар. «Да, в конце концов турийцы начали диалог с Землей напрямую. Но это произошло только после того, как то, что они считали фактами, противоречило тому, что им рассказывали евленцы. евленцы лгали веками. Они систематически фальсифицировали свои отчеты!»
«Турийцев предали задолго до того, как они задумались о чем-либо», — сказал один из ганимийцев.
Мончар махнул рукой, указывая на толпу снаружи. «Но эти люди там внизу знают все это. Они знакомы с фактами. Как они могут так реагировать на то, что он им говорит? Неужели у них вообще нет никаких критических способностей?»
«Я думаю, мы все еще далеки от понимания способности человека видеть и слышать то, что он хочет», — ответил другой ганимеец. «Факты тут ни при чем».