Колдуэлл прочитал, что Хант все правильно оценил, и удовлетворенно кивнул. «Как вы с ней все оставили?» — спросил он.
«Я сказал, что вернусь. Она все еще в Мэддоксе. Я хотел сначала обсудить это с тобой».
«Тогда поговорите с ней и скажите, что мы хотим отправить ее в Джевлен. Мы придумаем какую-нибудь прикрытую версию для общественности». Колдуэлл махнул рукой в сторону своего кабинета. «У Митци есть линия связи с Вишну. Она уладит детали. И все, если только у вас нет других пунктов на данный момент».
Хант начал подниматься, затем поднял глаза. «Чего ты ждешь от меня на этот раз, Грегг?» — спросил он.
«Откуда я знаю?» Колдуэлл развел руками и скривился. «Потерянная планета, звездолет, межзвездная цивилизация. Что остается? Следующим может быть только вселенная».
«И это все? Знаешь, ты можешь меня там видеть, Грегг», — сказал Хант, улыбаясь. «Их осталось не так уж много. Где мне найти другую вселенную?»
Колдуэлл уставился на него без всякого выражения. «Я не думаю, что что-либо из того, что ты сделал, может меня еще удивить», — ответил он.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Боги отвернулись от мира Варота, и их звезды погасли. С пустотой в небе на землю пришла неизменность. Потоки жизни, которые приносили штормы и волновали ландшафты, умерли до мерцания, и однообразие висело повсюду, как оцепенение, изо дня в день и с места на место. Урожай не урожаев; сады увяли. Морские чудовища, пожиравшие корабли, приближались к берегам, и рыбаки боялись покидать свои гавани. Банды мародеров бродили на свободе, грабя и сжигая. Пришли болезни и эпидемии.
В городе Оренаш король и совет правителей созвали высший суд жрецов, которые прочли по знакам, что причина, по которой боги покидают людей, заключается в том, что люди отворачиваются от богов, позволяя колдунам вмешиваться в знания, которые не предназначены для этого мира. Потоки и звезды вернутся, когда люди искупят и очистятся, отказавшись от таких искусств и принеся в жертву богам виновных в их применении. Соответственно, колдунов окружили и привели в цепях перед Великим Собранием. Дядя Тракса, Далгрен, был среди них.
«Они не Провидцы. Они не видели Гиперию», — гремел на суде Святой Прокурор. «Но они ищут знания, здесь и сейчас, о тайнах, которые боги сочли нужным не раскрывать до жизни, которая придет после Варота. Так они возвысят себя и поставят себя выше богов».
Прокурор нахмурился. «Они говорят о законах! О процессах, ограниченных предсказуемостью странными силами законности, выходящими за рамки нашего понимания. Они не Провидцы, заметьте; но они чувствуют себя способными рассказать нам о правилах, управляющих Гиперией, которых Провидцы, видевшие Гиперию, никогда не видели. Так что же, должны ли мы заключить, что именно они — эти колдуны — должны предсказывать, что будет в Гиперии, а не боги?
«Их амбиции побуждали их быть как боги. Но, не имея возможности расширить свои собственные силы, чтобы охватить сложности хаоса, поддерживающие мир, колдуны должны были сделать мир достаточно простым, чтобы соответствовать тому, что они могли постичь. Они искали согласованность в пространстве и предсказуемость во времени — законы, которые оставались бы неизменными, заставляя все объекты оставаться теми же, где и когда бы они ни наблюдались.
«Боги даровали им то, что они искали... и теперь они позволяют нам увидеть результаты этого. Потоки, питавшие хаос, умирают. Законность захватывает землю, и земля тоже умирает, подавленная и раздавленная однообразием. Ибо именно хаос приносит перемены, а перемены — это жизнь. Перемены — это энергия. Перемены — это неопределенность, которая позволяет Добру соперничать со Злом, действию обретать смысл, а судам богов — торжествовать».
Он ткнул пальцем в сторону обвиняемого, вызвав луч света, который рассеялся и исчез в клубах расширяющегося сияния. «Боги показали нам нашу глупость. Теперь им нужно заплатить искупление, которого они требуют...
Чтобы определить приговор, годовалый ускилой был привязан внутри освященного круга перед Ассамблеей и трижды благословлен. Затем семь Мастеров в унисон молились, чтобы удар молнии появился и ударил внутри круга. Водоворот ночи и света собрался над судом перед храмом, и когда произошла вспышка, ускилой был уничтожен. Таким образом, вынесенный вердикт был: виновен.
Кейало, пасынок Дальгрена, увидел в приговоре подтверждение его бескомпромиссной позиции, которую он сам занял с самого начала. Увидев возможность завоевать расположение властей и в то же время позаботиться об источнике своей обиды и ревности, он отправился к секретарю-писцу Святого Прокурора и сказал: «Дом Дальгрена еще не очистился от своей скверны. Там есть еще один, который также богохульствовал против учения, ученик проклятых искусств».