ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На Евлене была группа из нескольких крупных тропических островов, известных как Галитенес. Внутри страны они были в основном гористыми, но более широкие долины и прибрежные равнины поддерживали густые полога дождевого леса, который исключал все, кроме слабых сумерек. А в полуденном мраке двух самых северных островов группы жило необычное летающее существо, называемое анкиок.
Размером примерно с голубя, он имел сильно развитые задние ноги; скромные, когтистые передние ноги с рудиментарными хватательными способностями, которые он использовал, когда находился в состоянии покоя, чтобы прикрепляться к вертикальным поверхностям, таким как стволы деревьев; и черные, чешуйчатые крылья, которые блестели, как мокрый асфальт. В своей базовой структуре он соответствовал общему, двусторонне-симметричному, трехпарному образцу конечностей еврейской классификации животных, примерно соответствующему наземным позвоночным.
Лицо анквилока имело узкую черную морду, которая на конце выпирала, как нос акулы-молота, в орган, который светился в инфракрасном диапазоне. Под его глазами находились две большие, направленные вперед, вогнутые области, образованные смесью отражающих и поглощающих тканей, которые функционировали как фокусирующие поверхности с переменной геометрией для создания грубо направленного луча, которым можно было управлять, перемещая голову, и как приемники, настроенные на отражения. Таким образом, он перемещался и охотился с помощью собственной системы автономного теплового радара.
Главной добычей анкиока был небольшой, похожий на осу осьминог, известный как чифф. У чиффа были чувствительные к инфракрасному излучению антенны, которые эволюция сформировала для работы в том же общем диапазоне, что и поисковые частоты анкилока, что привело к необычному состязанию постоянно меняющейся стратегии и контрстратегии между двумя видами. Первой простой реакцией чиффа при обнаружении поискового сигнала было сложить крылья и выпасть из луча. Анкилок ответил, научившись наклонять свое приближение в ожидании, когда он регистрировал чиффа. Чифф отреагировал, наклонив свой побег влево, и когда анкилок последовал за ним, чифф переключился вправо; когда анкилок научился проверять в обоих направлениях, чифф отреагировал, выбравшись из луча вместо того, чтобы упасть; или пойдя влево, или, может быть, вправо. Какой бы вариант ни был принят, все возможные последующие вариации будут разворачиваться в том или ином порядке, а затем, возможно, вернутся к более ранней форме, создавая постоянно меняющуюся модель, в которой постоянно появляются новые формы поведения, сохраняются до тех пор, пока они эффективны, и уступают место чему-то другому.
Но то, что делало анкилока более чем просто «странным», было то, как он был запрограммирован с правильными маневрами, чтобы справиться с последним, что появилось из репертуара чиффов, чтобы уклониться от него. И это был не просто статистический эффект, когда новорожденные анкилоки, обладающие всеми возможными вариантами поведения, появлялись одинаково, и только те, которые оказались «правильными» в то время, выживали.
Новорожденные особи демонстрировали ту же модель реагирования, что и последние, которым родители научились к моменту зачатия. Поскольку эта модель менялась в зависимости от текущего режима поведения шиффа, механизм представлял собой явный случай наследования характеристики, которая была приобретена родителем в течение жизни и не передавалась по генной линии — прямое противоречие принципу, определенному поколениями исследователей на Земле. Ученые из Евлениса и Ганимеи давно уже решили этот вопрос, обучая анквилоков определенным задачам и проверяя их потомство на способность после разделения их при рождении, и в этом не было никаких сомнений. И это был не единственный случай явления, с которым они столкнулись в своих исследованиях близлежащих регионов Галактики.
Но для биологов Земли это было откровением, которое противоречило всем правилам, повергнув некоторые из их самых ценных догматов в такой же беспорядок, с которым уже приходилось мириться их коллегам из физических наук.
Профессор Кристиан Данчеккер управлял трекер-шаром на панели управления молекулярного визуализатора и всматривался в голограмму высотой в фут, вращающуюся в пространстве просмотра перед ним. Он нажал на клавишу управления, чтобы создать призрачную сферу слабого света размером с вишню, и снова повернул трекер-шар, чтобы направить сферу, пока она не охватит выбранную часть изображения. Затем он заговорил слегка повышенным голосом в сторону решетки на панели с одной стороны.