«Что, экономя деньги, мы могли бы воспользоваться усилиями этих негодяев-Хозяев?» — сказал король, поняв суть.
«Новички будут оказывать Вандросу дополнительные услуги, в то время как обстоятельства наших собственных адептов и их способность удовлетворить его останутся неизменными».
«Но за счет Ниеру, — указал король. — Разве Ниеру не захотел бы отомстить?»
«Вандрос защитит нас».
«Вы можете быть уверены?»
«Это в знаках».
Царь задумался на некоторое время. «Да будет так», — наконец произнес он.
Позже Этендор позвал к себе несколько послушников. «Приготовьтесь, ибо вы были избраны, чтобы подняться в Гиперию», — сказал он им. «Услуги, которые по праву принадлежали Вандросу, крадут другие боги. Ваша задача — вернуть их. Мы отправимся в дикую местность в сопровождении укротителей драконов и огненных рыцарей, и там свершится месть и правосудие».
Среди избранных послушников был Кейало, приемный сын Далгрена, обвинившего Фракса в ереси и колдовстве.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Формально, условия полномочий Гарута требовали, чтобы он делегировал расследование дела Аюлты агентствам Джевлена. Это дало бы мало оснований для оптимизма относительно быстрого результата в лучшие времена; но с перебоями, вызванными потерей заместителя начальника полиции, который обладал реальной властью в Шибане, поскольку должность начальника деградировала до уровня не более чем церемониальной фигуры, это было практически гарантией того, что ничего существенного не произойдет в ограниченные сроки, которые беспокоили Гарута. Поэтому, следуя неофициальной линии, которую он уже выбрал, он поручил Делу Каллену посмотреть, что он сможет из этого сделать. Каллен, в свою очередь, привлек Ханта и группу UNSA, поскольку это было частью проблемы, которую они приехали в Джевлен, чтобы помочь Гаруту решить.
Другой заботой Гарута были остальные терранские посетители, прибывшие с Вишну. Он опубликовал заявление, призывающее их оставаться в контролируемом Туриеном анклаве в Гирбейне как можно дольше, пока в городе продолжаются беспорядки, которые были настолько близки к запрету, насколько это вообще возможно для Ганима. Он также направил резкую записку в Центральный управляющий совет Туриена, протестуя против неуместности в нынешних обстоятельствах распространения на Терранов открытой политики Ганима по отправке любого, кто захочет, куда бы они ни захотели отправиться. «Эта решимость не признавать реальные различия, которые существуют между людьми и Ганимами, несомненно, стала основным фактором, усугубившим ситуацию на Джевлене, с которой нам сейчас приходится иметь дело», — частично говорилось в записке.
Председателем Совета на Туриене был Калазар. Калазар возглавлял делегацию, которая первой вступила в контакт с Землей, когда подозрения в двуличности евленцев больше не могли сдерживаться. Его опыт во время последовавшей Псевдовойны, наблюдение изнутри за тем, как терранцы уничтожали претензии евленцев, встречая обман ответным обманом, а предательство еще большими махинациями, показал ему полную неспособность ганимейских умов предвидеть повороты коварства, на которые были способны эти инопланетные гномы. Получив сообщение от Гарута, он признался себе с характерной ганимейской прямотой, что, возможно, урок еще не был полностью усвоен.
«Возможно, эти терране из JPC были правы, и весь наш подход к Джевлену был неправильным с самого начала», — сказал он, обдумав этот вопрос. «Я уверен, что Гарут делает все, о чем кто-либо мог попросить, но, возможно, нам следовало делегировать эту задачу терране».
Френуа Шоум, женщина-посол, которая также была одной из первых, кто инициировала контакт с Землей, подозревала, что все мотивы человеческие, как еврейские, так и терранские. «Предоставлять им равное партнерство в культуре Туриен, как будто это было их правом, было ошибкой с самого начала», — заявила она. «Благонамеренно, без сомнения, но ложно. Никто не может чувствовать себя достойным того, чего он не заслужил. Как и расы. Наши предки думали, что образцовое общество может быть создано на Евлене посредством мягкого вмешательства, и они списали Землю со счетов как безнадежное дело, когда она решила быть предоставленной самой себе. Реальность оказалась совсем не такой, как видение. Давайте извлечем из этого урок и не будем снова совершать ту же ошибку. Они не такие, как мы. Их поведение не регулируется теми же правилами».
«Вы можете быть правы», — неохотно ответил Калазар. «Человеческие проблемы могут потребовать человеческих решений. Возможно, другого пути нет».