Баумер обошел вокруг, чтобы провести Джину внутрь, а затем закрыл дверь. Он указал на место, которое использовал Лешо, и вернулся на свою сторону стола.
«Я извиняюсь за это», — сухо сказал он. «Как социолог, нужно быть готовым к любым типам людей».
«Полагаю, что так». Джина села. «Спасибо, что вписали меня в короткий срок. Вы, кажется, заняты». Ее фраза была кодом для включения миниатюрного диктофона, предоставленного Делем Калленом, который был спрятан в складке ее воротника.
«Это напряженное время. Здесь много дел». Манера Баумера снова стала холодной. Он не знал, о чем идет речь, и на данном этапе не был готов тратить много времени.
«Я видел совсем немного, но, думаю, понимаю, о чем ты».
«Вы, кажется, сказали, что только что приехали в Евлен?»
«Вот именно — с Вишну. Это все немного сводит с ума. Думаю, я еще не привык к Ганиминсу. А ты сам давно здесь?»
«Уже почти пять месяцев».
«Достаточно времени, чтобы сориентироваться?»
«Это зависит от того, что вы хотите найти… Вы сказали, что вы писатель?»
Джина кивнула. «Книги на актуальные темы. Прямо сейчас я планирую одну об исторических личностях, которые были агентами Евлениса — известными или возможными. Не знаю, следишь ли ты за популярными материалами, которые выходят на Земле, но количество чепухи невероятное. Я хотела прояснить ситуацию, и это показалось мне подходящим местом для начала. И вот я здесь».
«Вмешательство евленцев в историю. Знаменитые личности, которые могли быть агентами…» — повторил Баумер. Его английский был четко артикулирован, с едва заметным намеком на акцент. У него были бледные, тонкие черты лица, которые подчеркивались тонкими губами, узким, сужающимся подбородком и тяжелыми очками в роговой оправе, что придавало ему моложавый вид для его лет. Неопрятная копна светло-каштановых волос и крапчатый серый свитер, который он носил, усиливали образ студента. Но глаза, рассматривавшие Джину через линзы, были холодными и отстраненными, а жестко сжатые губы придавали его выражению оттенок презрения. Это был взгляд, который он мог бы использовать, чтобы отстранить продавщицу, которой дали шанс.
Он уставился на стол; свободная волна волос упала ему на лоб, и он откинул ее рукой. «Не уверен, что смогу помочь», — сказал он. «Та история, которую, как я думаю, вы имеете в виду, — это не моя специализация».
«Я не предполагала, что это так», — ответила Джина. «Но я надеялась, что у тебя есть какие-то предложения о том, как мне это сделать, какие-то мысли о возможных контактах, может быть. У тебя было гораздо больше времени, чтобы сориентироваться».
Очевидно, Баумер был занят другими делами и не хотел вмешиваться. Но у Джины тоже были свои цели. Она осматривала офис глазами с тех пор, как села. Он был пустым и пыльным, и не было никаких непосредственных доказательств того, чем он там занимался. У нее сложилось впечатление, что это не то место, где он проводил большую часть своего времени вне PAC.
Ее взгляд вернулся к панели у стола. Баумер не был оснащен ганимейскими коммуникационными аксессуарами для взаимодействия с ZORAC. Человек, которого она слышала, когда пришла, был евленцем, и переводы его голосов и голосов Баумера — на немецкий, как она заметила — исходили с панели.
«Могу ли я спросить вас кое о чем?» — сказала она.
"Что?"
Она махнула рукой в сторону панели. «Те евленцы, которые были здесь, когда я вошла, — тот, который говорил, переводился через них. Но мне сказали, что VISAR не распространяется на город. И JEVEX не должен работать. Так что же это делало? У вас есть здесь автономные системы, которые могут делать такие вещи?»
«Вы наблюдательны, мисс Марин», — сказал Баумер, уступая кивку. «Нет, ничего из этого. Ганимейцы подключили ZORAC к обычной комнете. Вы можете получить возможность перевода на канале пятьдесят шесть. Это удобно — мы можем говорить с евленцами где угодно».
«Что такое ZORAC?» — спросила Джина, чтобы поддержать свой имидж, в то же время скрестив воображаемые пальцы, что ZORAC не узнает ее и не ответит какой-нибудь остротой. Но либо Баумер выключил канал, либо только часть возможностей ZORAC была доступна для публичной сети, либо он был запрограммирован с достаточными манерами, чтобы знать, когда следует молчать — Джина пока не узнала о нем достаточно, чтобы знать, что именно.
«Ганимейский компьютер на борту «Шапьерона», — ответил Баумер. — Он не воспроизводится прямо в голове, как компьютеры Туриена». Он махнул рукой. «О, я не очень разбираюсь в этих технических вопросах. Ему нужны микрофоны, экраны и прочее. Вы узнаете об этом, когда встретитесь с некоторыми людьми из PAC».