«Это не совсем твое, да?»
«Нет... Наверное, это отличное учреждение, заметьте, Джерри. Но я не думаю, что я готов к учреждению».
Джерри, казалось, успокоился, как будто снова осознал, что он все понял. Он поднял свое пиво. «Я выпью за это».
«Никогда не пробовал?» — спросил Хант.
«Один раз. Этого было достаточно».
«Не совсем счастливый роман?»
Джерри скривился. «О, нет, несчастливых браков не бывает. Они все счастливы — достаточно взглянуть на свадебные фотографии. Это все от совместной жизни после». Он смял пустую банку и бросил ее в коробку, затем вытащил другую, оторвал язычок и удобно устроился, пока не оказался полулежащим у дерева, стоящего за камнем.
Хант растянулся на травянистом берегу и сцепил руки за головой. «В любом случае, жизнь сейчас полна и захватывающа. Мне не нужны такие сложности. Целая инопланетная цивилизация. Революция в науке — глубокие вещи, требующие концентрации».
«Тебе нужно все твое время», — торжественно согласился Джерри. «Не могу позволить себе отвлекаться».
«Честно говоря, жизнь никогда не была такой простой и захватывающей».
«Это хороший способ сделать это».
Хант откинулся на солнышке и закрыл глаза. «О, об этом тебе не нужно беспокоиться. Все осложнения теперь в трех тысячах миль отсюда, в Германии, и именно там я собираюсь их и оставить».
Услышав звук останавливающейся машины, он открыл глаза и снова сел. Бронзовый металлик, который он заметил приближающимся минуту или две назад, подъехал к подъездной дороге и стоял у ворот, где сходились подъездные пути от двух квартир. Это был новый импортный Peugeot, гладкий по линиям, но с правильной нотой сдержанности в темно-коричневой обивке и отделке, чтобы отделить его от вычурности.
То же самое можно сказать и о женщине, которая была за рулем. Ей было около тридцати с небольшим, с волной черных, как вороново крыло, волос, обрамляющих открытое лицо с высокими щеками, слегка надутым, хорошо очерченным ртом, округлым, сужающимся подбородком и прямым носом, вздернутым достаточно, чтобы добавить немного озорства. На ней было аккуратно скроенное темно-синее платье без рукавов с квадратным белым воротником, а загорелая рука, покоящаяся на подоконнике открытого окна, была украшена легким серебряным браслетом.
«Привет», — сказала она. Ее голос был легким и естественным. Она слегка наклонила голову, указывая на все еще открытый капот «Хаски» Джерри. «Поскольку ты отдыхаешь, я полагаю, ты его починил».
Джерри отцепился от дерева и выпрямился. «Да. Теперь все в порядке. Э-э... можем ли мы вам помочь?»
Ее глаза были яркими и живыми, с глубоким, умным качеством в них, что создавало впечатление, что она уловила все, что было заметно в сцене, в короткий, первый взгляд. Ее взгляд скользнул по двум мужчинам искренне, с любопытством, но без попытки обмануть. Ее манера не была ни чрезмерно напористой, ни оборонительной, ни навязчивой, ни извиняющейся, или рассчитанной на то, чтобы произвести впечатление. Это было просто, просто и освежающе, так, как незнакомцы повсюду должны быть друг с другом.
«Думаю, я попала по адресу», — сказала она. «На вывеске внизу было написано, что здесь есть только два таких места. Я ищу доктора Ханта».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Планета Евлен обладала океанами, которые были богаты хлоридными и хлоратными солями. Молекулы этих веществ находили свой путь высоко ввысь через циркулирующие ветры и воздушные потоки, где они легко диссоциировали солнцем, несколько более синим и горячим, чем земное, и, следовательно, более активным в ультрафиолете. Этот механизм поддерживал популяцию атомов хлора в верхней атмосфере, что привело к бледному зеленовато-желтому небу, освещенному зеленовато-желтым солнцем. Атмосфера также имела высокое содержание неона, который с его относительно низким напряжением разряда добавлял почти непрерывный фон электрической активности, который проявлялся в виде диффузных, оранжево-красных полос и стримеров.
Именно здесь, пятьдесят тысяч лет назад, после уничтожения Минервы, туриенские ганимейцы поселили выживших представителей ламбианской ветви проточеловечества, когда церианская ветвь решила вернуться на Землю. После этого евленцам были предоставлены все преимущества туриенской технологии и позволено было делиться знаниями, полученными через туриенские науки. Туриенцы с готовностью предоставили им полное равенство прав и статуса, и со временем евлен стал центром квазиавтономной системы миров, контролируемых евленцами.
По мнению турийцев, ошибочное мировоззрение, возникшее из-за хищнического происхождения лунян, стало причиной дефектов, которые привели их к холокосту Минервы. Дело было не столько в том, что ограниченная доступность ресурсов заставляла людей сражаться за них, как предполагало большинство земных общепринятых взглядов; скорее, инстинкт сражаться за что угодно привел к выводу, что то, за что велась борьба, должно было того стоить, другими словами, иметь ценность и, следовательно, быть дефицитным.