В таком случае, кому он помогал, кто, по его мнению, мог захватить власть? Не тому, кто хотел заменить ганимцев оккупационными силами с Земли; это только привлекло бы все то, от чего, по словам Баумера, он приехал в Евлен, чтобы сбежать. Эубелеус и Ось? Это было бы первой догадкой Ханта, но последнее дело о желании перенести всю его операцию в Уттан, прямо в решающий момент, бросило ему вызов.
Что оставило преступный мир, о котором говорил Каллен, — предположение, которое, безусловно, получило еще большую силу, если смерть Обайина была организована, как подозревал Каллен. Но какая связь могла быть у кого-то вроде Баумера с преступной организацией? Вряд ли у них были общие интересы в областях идеологии, морали, политики, социальных целей или любых других вещей, которые волновали Баумера. Единственная альтернатива, которую мог видеть Хант, заключалась в том, что они должны были иметь над ним какую-то власть. Трудно было представить себе какие-либо основания для шантажа: Баумер, казалось, держал свой нос чистым, и он был здесь в официальном качестве, а не беглецом, как Мюррей. Его образ жизни был свободен от каких-либо очевидных осложнений. Что же тогда?
И, наконец, были фундаментальные вопросы, которые привели Ханта в Евлен, которые все еще оставались нерешенными: каков был источник «чумы», которая, по мнению ганимцев, делала еврейцев невосприимчивыми к разуму? Представляли ли аятоллы просто крайность общей человеческой черты, как утверждал Данчеккер, или они были случаем чего-то совершенно иного? Каково было значение Уттана?
Много вопросов; мало ответов. Джина ушла со встречи с Баумером подавленной чувством неудачи. Но он все еще был единственной очевидной зацепкой; как узнать о нем больше, было не так очевидно. Хант потянулся к сенсорной панели и вызвал на экран стенограмму разговора Джины с Баумером, чтобы еще раз ее изучить. Двое евленцев уходили как раз в тот момент, когда она пришла. По описанию Джины, они были похожи на головорезов, что усиливало подозрения, что Баумер был связан с преступным миром. Какие дела Баумер вел с ними в своем офисе снаружи, о чем он не хотел, чтобы узнали в PAC?
Хант снова перечитал то, что Баумер сказал Джине о службе перевода, подключенной по всему городу. Поскольку тюриенцы и евленцы общались друг с другом на протяжении тысячелетий, небольшие носимые чипы-переводчики для преобразования между их языками — внешне похожие на наклеиваемые интерфейсы VISAR — давно уже были разработаны в качестве стандарта. Но терранские диалекты — и шапиеронский бренд ганимейского — были новыми, и чипы не могли с ними справиться. Поэтому разговор между Баумером и евленцами был переведен ZORAC.
Хант затушил сигарету в пепельнице на консоли и почесал ухо. «ZORAC?» — произнес он вслух, изучая дисплей еще несколько мгновений — ZORAC не улавливал субвокализованные шаблоны.
«Да, Вик?»
"Что это у вас за штука такая крутится по городу на пятьдесят шестом канале? Что-то связанное с переводческой установкой".
«Все еще работает сеть связи общего назначения, которая не была частью JEVEX», — ответил ZORAC. «Один из каналов зарезервирован для перевода между диалектами еврейского языка и большинством терранских языков. Так что вы и они можете общаться друг с другом где угодно».
«Это услуга, которую вы поддерживаете?»
«Да. Полагаю, это можно назвать взаимодействием с людьми».
«Хм…» Хант потер подбородок. «Я думал о том визите Джины в офис Баумера в городе».
"Да?"
«Там было несколько евленцев, которые уходили, как раз когда она пришла. Вы, должно быть, сделали для них перевод. Я, э-э, интересно, может быть, где-то в вашей системе все еще есть запись об этом, к которой мы могли бы получить доступ?» Хант знал, что VISAR, запрограммированный с его зависаниями Туриена, никогда бы этого не сделал. Но ZORAC не был VISAR. Казалось, стоило попробовать.
«Это просто служба перевода», — ответил ZORAC. «Я ничего из этого не храню. У меня даже нет записи, что они там были».
Хант смиренно вздохнул, но это открыло ему возможность задуматься о дальнейших возможностях.
«Поэтому, когда терране и евленцы разговаривают друг с другом, вы, находясь внутри Шапьерона, можете слышать все их разговоры, так сказать, отовсюду», — сказал он.
Намек был достаточно ясен, и ZORAC был слишком логичен, чтобы не заметить его. «Почему бы не объяснить, о чем вы спрашиваете?» — предложила машина.
«Чёрт, ты знаешь, о чём я спрашиваю. Что-то происходит. Нам нужно выяснить, что задумали Баумер и эти евленцы, прежде чем у нас появится ещё одна война — может быть, на этот раз настоящая. Джина никуда не делась, и сейчас у нас нет другой линии».