«Терпение. Сначала мне нужно стать немного более невидимым». Мюррей откинулся на спинку стула и лениво протянул руку, чтобы погладить ее по волосам на затылке. «В любом случае, если ты так занята, ты пришла сюда не для того, чтобы болтать», — сказал он Ханту. «Что это значит?»
«Я пытаюсь узнать все, что смогу, об одном из землян в PAC», — сказал Хант. «Это связано с тем транспортным мостом, который рухнул».
«Тот, который разнес в пух и прах голову Кистоунов, и те другие придурки, которые под ними ехали?»
«Правильно. Это может быть связано и с делом Аюльты».
«Ладно, стреляй».
«Он немец по имени Ганс Баумер, он здесь чуть больше пяти месяцев. У нас есть основания полагать, что он каким-то образом замешан в теневой стороне городской жизни, и что люди, с которыми он имеет дело, могут нам что-то рассказать. Мне пришло в голову, что это может быть чем-то, о чем вы что-то знаете».
«Почему вас это интересует?» — Мюррей внезапно стал уклончивым.
«Начинает казаться, что заговоры и игры за власть евленцев не закончились с Федерацией», — ответил Хант. «Есть какая-то схема, в которой участвует другая фракция, и назревающая проблема — часть ее. Избавление от Обайина могло быть подготовительным шагом. Он очень сотрудничал с ганимианцами».
«Блин, я думал, ты какой-то ученый. Что это за наука такая?»
«Такой, который не хочет, чтобы ганимейцы вышвырнули отсюда». Хант указал в сторону двери. «Посмотрите, в каком беспорядке находится эта планета. Она давно должна была летать на собственных звездолетах. Вместо этого она ждет подачек с Туриена. Те же силы, которые сдерживали нашу науку две тысячи лет, перегруппировываются на Джевлене. Это то, что мы пытаемся предотвратить. И это касается и вас, Мюррей, потому что как только общество становится репрессивным, все формы независимости подавляются. А это совсем не пойдет на пользу вашей сфере деятельности».
«Мне нравится то, что говорит Вик, Мюррей», — сказал Никси.
Но Мюррей покачал головой. «Извините, я не могу помочь. Я ничего не знаю». Его голос был резким, а лицо деревянным. Он лгал, Хант мог это сказать. Хант мог либо противостоять ему и рисковать оттолкнуть то, что могло оказаться ценным контактом, не предъявив ничего; или он мог позволить этому вопросу идти своим чередом и дать Мюррею время подумать. Он внутренне вздохнул.
«Но вы дадите мне знать, если что-нибудь услышите?»
"Конечно."
Никси с тревогой посмотрел на стол, но ничего не сказал.
«Было еще кое-что», — сказал Хант. «Расскажите мне что-нибудь об этих аятоллах».
Никси понял, как ZORAC перевел это слово, но Мюррей выглядел озадаченным. «Эти что?»
«Лидеры культа — психи, которые сеют эти толпы, вроде Аюльты».
Никси снабдил Мюррея термином на еврейском языке, который ZORAC вернул как «пробуждающие».
«Что ты хочешь узнать о них?» Мюррей, казалось, расслабился, сменив тему, и слушал, как Хант суммировал то, что он узнал от Гарута и Шиохина. Манера поведения Никси стала странно тихой, когда она последовала за ним.
Когда Хант закончил, Мюррей выглядел виноватым — на этот раз искренне. «Это увлекательно», — сказал он. «И я действительно хотел бы помочь. Но вы знаете обо всем этом больше, чем я».
«Вы здесь уже шесть месяцев».
Мюррей беспомощно развел руками. «Чёрт, я никогда не заводил разговоров о таких вещах с евреями. Ты видел, на каком уровне была наша коммуникация до этого момента, когда ты мне об этом рассказал». Он махнул рукой в сторону панели. «В любом случае, у них больше незакрученных винтов, чем в наборе для самостоятельной сборки Эйфелевой башни. Почему ты о них заботишься?»
«Мы думаем, что Эубелеус и его Ось также могут быть замешаны», — сказал Хант.
«Но он не будет здесь долго. Они все отправляются на эту другую планету, куда-то, как ее там называют. Это было во всех новостях. Они уже отправляют первую партию зеленых фанаток на орбиту из Гирбейна».
«Это меня тоже озадачило», — признал Хант. «Ладно, может, это не он конкретно. Но я убежден, что где-то есть связь с культами».
Мюррей мог только развести руками и покачать головой. «Извините, док, но, как я уже сказал, похоже, вы уже знаете о них больше, чем я. Что еще я могу вам рассказать?»
Они еще некоторое время говорили о странных вещах, но ничего полезного не вышло. В конце концов Хант встал и объявил, что ему пора возвращаться.
«Береги себя, Вик. Увидимся», — сказал Мюррей, провожая его до двери.
Хант направился обратно в сторону PAC, далеко не удовлетворенный результатами своей вылазки. Он прошел по шумным улицам, заставленным киосками с безделушками и безделушками, и пересек площадь в основном закрытых фасадов. Пройдя там, он поднялся по движущейся лестнице, которая не была — она была на ремонте с того дня, как он приехал. На тротуарах сидели на корточках безразличные люди, а дальше — очередь, которой вручали что-то похожее на продуктовые наборы из задней части трейлера. Его донимали дети с отсутствующими лицами, хлопочущие за подачки, которые могли бы изучать Евклида или Ньютона, Баха или Магеллана — или как там назывались их эквиваленты в Евлене, если бы они у них когда-либо были.