Неловкость, которую все еще испытывала Эрика, стала постепенно сменяться нарастающим возбуждением. Ее рука задержалась на спине Мартина, она прижалась к нему еще теснее, почувствовала, как ее тело стало горячим. Он весь напрягся от ее прикосновения.
Немного осмелев, Эрика стала ласкать его спину, потом ее рука спустилась к его ягодицам. И тут она замерла: нет, теперь все было совсем иначе, чем прошлой ночью. Невозможно пережить все снова. Ей мешало сознание того, что Мартин не спит и — ждет.
— Мартин, — прошептала Эрика. Он повернулся к ней и заключил ее в объятия.
— Глупо, конечно, — прошептал Мартин, — но, когда я проснулся утром и обнаружил тебя рядом, мне захотелось узнать, что ты проделала со мной, пока я спал, какими были твои прикосновения. Но я не могу терпеть, я очень хочу тебя. — Накрыв ее своим телом, как это было утром, он стал так нежно, с такой любовью целовать Эрику, что ее глаза наполнились слезами.
Эрика крепко обняла Мартина, прижавшись к нему своим гибким телом, и отвечала на его поцелуи и ласки со всем пылом, на который была способна. Казалось, она хранила все это время свою страсть и нежность только для него.
Мартин оказался опытным и очень нежным любовником. Его ласки были уверенными, как будто они с Эрикой были давно близки. Как и ожидала Эрика, он был достаточно раскован и изобретателен в любви. После первого, жаркого и нетерпеливого, акта любви Мартин зажег лампу у кровати и продолжал дарить ей все новые и новые ласки, уже больше не торопясь, стремясь доставить ей как можно большее удовольствие. И Эрика отвечала ему тем же.
Они без устали меняли позы, перехватывая друг у друга инициативу, терпеливо исследуя и познавая друг друга, словно старались наверстать упущенное время… К утру, когда у них иссякли последние силы, Эрика и Мартин очнулись лежащими головами в противоположную от изголовья сторону кровати. Впрочем, это сейчас не имело ни малейшего значения.
Мартин оглядел Эрику и отметил с нежностью и без упрека:
— Ты слишком худа, моя радость.
— Я знаю.
— Надо будет немного откормить тебя.
— Я согласна на эту жертву.
— Я хочу видеть прежнюю Эрику — с соблазнительными формами, смеющимися глазами и роскошными волосами.
— Потерпи немного, она вернется, — улыбнулась Эрика, охваченная непривычной сентиментальностью.
— Но я все равно люблю тебя. Такую, какая ты есть.
— Да, милый.
— Что ты сейчас чувствуешь?
— Твою любовь. А ты?
— Отчаяние.
— Отчаяние?
— Угу.
— Но в чем дело?
— Ты не любишь меня.
— Я люблю тебя! — возмущенно заявила Эрика.
Мартин слегка отстранился:
— Ты никогда не говорила мне об этом.
— Это не так!
— Никогда.
— Разве?
Эрика с улыбкой коснулась его лица:
— Тогда я скажу сейчас. Я люблю тебя.
— Спасибо.
— Ты не мог не знать этого.
— Я догадывался.
— Ты знал. — Эрика стала серьезной и осторожно провела пальцами по его щеке и подбородку. — Как долго я ждала этого момента, — прошептала она. — Без этого я была такой жалкой и несчастной.
— Я знаю. Извини.
— Не бросай меня.
— Что ты, ведь я люблю тебя.
— Почему тебе понадобилось столько времени, чтобы сказать мне об этом?
— Потому, что я считал, что ты не готова услышать это. Я знал, что причиняю тебе боль своим поведением. Мне было невыносимо видеть твои страдания. Но ты много раз повторяла, что хочешь только дружбы. А меня это не устраивало. Каждый раз, когда разговор касался этого, ты меняла тему.
— Я боялась услышать, что я тебе не нужна.
— Ты не говорила о Роберте.
— Я не хотела говорить о нем.
— И я решил, что ты сильно по нему страдаешь. Иногда ты выглядела такой потерянной и несчастной. Когда любишь человека, то стремишься сделать его счастливым. И если для этого надо было вернуть Роберта…
Эрика изумленно заключила:
— Так вот зачем ты пошел к нему!
— Да. Благородный поступок, не так ли? — грустно улыбнулся Мартин.
— Наоборот, глупый, — возразила Эрика. — Мне был нужен вовсе не Роберт.
— Но я не знал этого. Я считал, что мною ты хочешь лишь заменить его.
— Никогда!
— Ты всякий раз отвергала мои поцелуи.
— На самом деле все было как раз наоборот. Мартин коротко рассмеялся:
— Хочешь знать, почему он бросил тебя?
— Он сказал тебе?
— Да, конечно. Ты знала, что он заядлый игрок?
Эрика чуть нахмурилась и задумчиво сказала:
— Мне известно, что он ходил на скачки…
— И в один прекрасный день проигрался в пух и прах, оказавшись в долгах. Его единственным достоянием был дом с ресторанчиком, который он сдавал тебе.
— Значит, он должен был срочно продать его.
— Да. То, что ты попала тогда в аварию, оказалось ему на руку.
— И, поскольку он оказался трусом и испугался объяснений, он просто исчез.
— Да, — мягко подтвердил Мартин.
— А я отнесла это за счет того, что очень подурнела после аварии. Сестра в больнице говорила мне, что он приходил, когда я лежала без сознания. Но больше он не возвращался.
— Ты вовсе не подурнела, — сказал Мартин с такой нежностью в голосе, что Эрика чуть не заплакала. — Ты не можешь подурнеть;
— В самом деле?
— Да.
Эрика снова погладила Мартина по лицу, ее губы дрогнули в улыбке:
— Сейчас в том доме магазин электротоваров.
— Я знаю.
— Давай не будем больше об этом.
— А о чем будем? — с улыбкой спросил Мартин.
— О том, как мы станем любить друг друга и как сделаем детей. Ведь ты обещал Шарлотте, — добавила Эрика с озорной улыбкой.
— Так давай не будем терять время!
— Согласна. А скажите-ка, мистер Белчер, почему вы, при вашей любви к детям, не женились до сих пор?
Мартин улыбнулся.
— Я ждал, когда придет время. Наверное, я считал, что из меня не получится хороший муж, что еще не встретил подходящую пару. Может быть, дело в том, что я всегда мечтал иметь такую же прекрасную семью, какая была у моих родителей и у брата. Но потом я встретил тебя.
— Я постараюсь стать тебе хорошей женой, — пообещала Эрика.
— И мы переедем в другой дом.
— Переедем?
— Да. Я ненавижу этот дом. А ты?
— Я тоже, — засмеялась Эрика. — Я нахожу его ужасным. Я предупреждала тебя, что нельзя покупать дом заочно.
— Ты, как всегда, оказалась права, миссис Белчер.
Эпилог
Дики весело подпрыгивал на коленях у матери, совершенно не обращая внимания на ложку с кашей, которую Эрика терпеливо и настойчиво подносила к его ротику. Малыша гораздо больше занимали пичужка, прыгавшая по перилам веранды, гонявшийся за бабочкой Дядя Чарли и Шарлотта, которая из самых лучших побуждений, желая привлечь внимание брата к еде, делала вид, что кормит кашей Мелиссу.
Эрика в очередной раз поднесла ложку с овсянкой ко рту малыша, и ей наконец удалось его заинтересовать… Дики размахнулся и хлопнул по надоедливой ложке пухлой ручкой. Ком каши описал параболу и шлепнулся прямо в пасть подбежавшему к столу Дяде Чарли.
Эта уморительная картина вызвала дружный смех.
— Ты же видишь, милая, он не голоден, — отсмеявшись, заметил Мартин. — Поешь лучше сама.
Он подошел к Эрике и, с нежностью поцеловав жену в каштановую макушку, взял у нее Дики и слегка подбросил его на руках. Мальчик заливисто рассмеялся.
Мартин, спустившись с ним в сад, принялся показывать малышу распускавшиеся цветы, бабочек и жучков. Ему доставляло удовольствие знакомить сына с окружающим миром.
— Мама, можно я помогу папе учить Дики?
— Конечно, солнышко. Только доешь кашу.
Шарлотта, расправившись со своей овсянкой, чмокнула Эрику в щеку и побежала за Мартином, уже затерявшимся среди цветущих яблонь.