— Ах, да, извини.
Эрика суетливо пропустила его в прихожую, которая как-то сразу уменьшилась в присутствии Мартина. Хотя и саму ее трудно было назвать миниатюрной, рядом с ним она чувствовала себя именно такой.
— Ты выглядишь неважно, — спокойно заметил Мартин. Ему всегда было свойственно разговаривать тихим, ровным голосом.
— Спасибо за комплимент.
Мартин не улыбнулся ее реплике. Почему, собственно, он должен был улыбнуться? Эрика и без него знала, что выглядит плохо. Может быть, он считал ее непрезентабельный вид оскорбительным для себя? После аварии он изменился к ней, она это чувствовала. Некоторые мужчины не выносят уродства. Например, Роберт. Вероятно, в этом причина его ухода…
— Почему ты в головном уборе?
Эрика подняла руку к голове и стянула шапочку.
— Я и забыла о ней. — Эрика старалась не смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них то, чего так боялась.
— Как ты жил все это время?
— Я был очень занят.
— Именно поэтому ты не…
— Не звонил регулярно? — закончил за нее Мартин. — Честно говоря, не из-за занятости.
— Почему же? — тихо спросила Эрика.
— Я боялся услышать, что ты передумала. Это так?
— Нет.
— Хорошо.
Мартин прав. Она бы сказала именно то, чего он боялся, если б он позвонил. Но сейчас…
— Осторожно, — предупредила его Эрика, когда он направился к камину.
Мартин успел чуть пригнуться, увидев на уровне головы круглый плафон, свисавший с потолка. Он обошел его и, подойдя к креслу, опустил на пол чемодан и кожаный саквояж.
Дядя Чарли сонно зевнул и забрался под стул. Обычно он радовался всем гостям Эрики, но ее муж оказался исключением.
— Собака досталась тебе вместе с домом?
— Нет. Меня просили присмотреть за ней, но теперь, похоже, оставили со мной навсегда. Просто забыли о ней.
— Ах, вот как.
— Если ты не любишь собак, я могу…
— Что? Избавиться от нее? Не будь столь категоричной. А Шарлотта уже спит?
— Да. Приготовить тебе чай?
— Кофе, если можно.
Эрика покачала головой:
— Извини, могу предложить только чай.
— Тогда чай меня вполне устроит. Извини, я был груб с тобой.
— Что? — не поняла она.
— Я грубо разговаривал с тобой по телефону. Я тогда очень беспокоился за Шарлотту.
— Ничего, все нормально. — Чувствуя неловкость ситуации, Эрика предложила: — Сними пальто и располагайся.
— Спасибо. Как она? — Мартин снял пальто и неловко оглянулся, куда бы его деть.
Эрика поспешила ему на помощь и повесила пальто на спинку стула.
— Прекрасно. Она золотой ребенок, с ней никаких проблем. Пойду приготовлю тебе чай.
Эрика быстро вышла на кухню, и тут ее охватило отчаяние. Нет, он не может ей нравиться как мужчина, они просто друзья. И всегда ими были. Иногда они флиртовали, но не более того. И сейчас ничего не изменилось, убеждала она себя. До сих пор она легко общалась с людьми и с ним тоже. Что же произошло? Это нелепо. Но Мартин стал другим, она не могла не признать этого.
Раньше он был таким спокойным, разговаривал с ней ровным голосом. Эрика дружески общалась с ним в Румынии, и им было весело вместе. Потом он приходил к ней в ресторан в Фолкстоне — и всегда был внимателен, шутил и смеялся. Конечно, на нем сказалась гибель сестры, но… Может быть, Мартин прочел по лицу ее чувства? И она, такая некрасивая и жалкая сейчас, стала ему неприятна?
Эрика испуганно вздрогнула, когда Мартин вошел на кухню. Он явно здесь не помещался, его крупная фигура заблокировала дверь, так что у Эрики чуть не начался приступ клаустрофобии, которая мучила ее после аварии. Мартин догадался об этом по ее лицу и отодвинулся в сторону, освободив проход. Она облегченно вздохнула.
— Этот дом рассчитан на лилипутов, — сказала она извиняющимся тоном.
— Похоже на то.
— Только не говори, пожалуйста, что мне лучше было оставаться в отеле.
— Не буду.
Мартин нахмурился и потер лоб своими длинными пальцами.
— У тебя болит голова? — тихо спросила Эрика.
Ей показалось, что Мартин чуть улыбнулся — его губы дрогнули.
— Да.
— Дать что-то от головной боли?
— Буду признателен.
Эрика отвернулась и достала из шкафчика упаковку с нужным лекарством. Она отсыпала на ладонь две таблетки и протянула их Мартину вместе со стаканом воды.
Он запил таблетки и отдал стакан обратно.
— Где она?
— Кто? Шарлотта?
— Чарли, Кори, или как там еще, — со смешком уточнил Мартин.
— Ты тоже в курсе ее причуд?
— Да, разумеется.
Ну, конечно, он в курсе, ведь он родной дядя. Он должен лучше знать ребенка, чем она, Эрика.
— Извини. Она там. Я уложила ее спать, не зная точно, когда ты приедешь. Ведь могла быть задержка рейса или еще что-то…
Не дослушав ее, Мартин пошел в спальню.
Через щелку в двери Эрике было видно, как он остановился у кровати и долго смотрел на ребенка. Потом он осторожно убрал рукой прядь светлых волос с глаз спящей девочки. Эрике не видно было его лица, но наверняка оно стало ласковым. Несомненно, он очень любил племянницу. Эрика почувствовала ком в горле: если бы и ее так любили…
Перестань, ругала она себя. Ты хочешь невозможного. В тебе заговорила обида из-за поступка Роберта, — из-за потери ресторана… Да и просто сказываются последствия аварии — тебе, голубушка, трудно контролировать свои эмоции, вот и все. Эрика приказала себе больше не думать ни о чем таком. Она по всем правилам приготовила чай и сервировала его на подносе, оставшись довольна собой.
Что, хочешь произвести впечатление? — предательски нашептывал ей внутренний голос. Эрика чуть тряхнула головой, стараясь избавиться от ненужных мыслей, и отнесла поднос с чаем в гостиную. Она поставила его на низкий столик у камина и стала ожидать Мартина, как и полагается хозяйке.
Она напряглась, когда он вернулся в гостиную, сел в кресло и какое-то время молча разглядывал Эрику.
— А твои волосы стали понемногу отрастать, — произнес Мартин наконец, откинувшись в кресле.
Эрика озадаченно провела рукой по волосам и улыбнулась:
— Ты, должно быть, устал.
— Да. Спасибо, что привела ее.
— Ничего, все нормально. Она не доставляет мне никаких хлопот, даже наоборот. Она очень спокойная и… покладистая.
— Возможно, — угрюмо отозвался Мартин. Возможно? Почему — возможно?
— Вот сахар, — сказала она вслух. Мартин молча кивнул.
Эрика разлила чай, подала Мартину его чашку и молча ожидала, пока он заговорит. Но он не спешил нарушить молчание, уставившись в чашку с чаем. Изящные фарфоровые чашечки Патрика выглядели в его больших руках слишком хрупкими. Наконец Эрика отважилась спросить:
— Почему возникла такая странная ситуация со школой?
— Старики слегли с гриппом.
— И что, совсем некому было встретить ребенка? А соседи? — недоверчиво продолжала Эрика. Всегда ведь можно обратиться к соседям или друзьям.
— Они старые люди, — объяснил Мартин, — и всего боятся. И потом, они не любят ни у кого одолживаться. Миссис Сейвидж, бабушка Шарлотты, заболела гриппом неделю назад, а ее муж держался до сегодняшнего дня. Утром он отвел девочку в школу, но, придя домой, почувствовал себя плохо и слег. Миссис Сейвидж позвонила мне. Уж не знаю, какой помощи она могла ожидать из Штатов! — устало добавил Мартин.
— И ты запаниковал?
— Ну да. Я связался с их лечащим врачом и просил помочь им с уходом. Потом я стал звонить тебе, но никто не брал трубку. Тогда я дал твой телефон миссис Сейвидж, и она пообещала связаться с тобой. Мне никто не перезванивал, вот я и решил, что все устроилось.
— Но она не звонила мне.
— Может, просто не застала дома. А где ты была?
— Так, нигде — просто ходила по магазинам, гуляла с собакой, заходила в свой благотворительный магазин.
— Куда?
— В благотворительный магазин. Я там помогаю. Мне необходимо чем-то занять себя.