— Так, значит, вы знали, что они не собирались строить курорт? — подсказал ей Эйдан.
— В самом деле? — Беатриса совсем растерялась.
— Это такой же обман, как и эликсир, — подтвердил Эйдан. — Ничего, кроме фальшивых цифр и призрака инвестиционной фирмы.
— Боже мой. Артур так хорошо разбирался во всем этом деле. За исключением эликсира, все остальное относительно павильона казалось таким ясным и честным. — Она протянула руку и взяла Эйдана за рукав. — Клянусь вам, я и представления не имела…
— Я верю вам. — Он похлопал ее по плечу.
— Когда я стала расспрашивать мужа, о чем они говорили, когда я их подслушала, — она не сдержалась и бросила испуганный взгляд на Девонли, что-то пробормотавшего, — он, конечно, все отрицал. Когда я пригрозила обратиться к властям, он сказал, что убьет меня, если я скажу хотя бы слово. Я хотела прийти к вам, Эйдан, и рассказать правду. Я понимала, что могу довериться вам, но он так запугал меня…
— Ну-ну, все хорошо. — Лорел пожала руку Беатрисы и сказала Эйдану: — На данный момент этого вполне достаточно.
Эйдан обратился к Стоддарду:
— А как, черт побери, вы впутались во все это? Это вы причина того, что последнее время Дев не ночевал дома?
Тот открыл рот, собираясь ответить, но Беатриса опередила его:
— С Артуром стало просто невозможно жить. Джулиан ничего не знал о его делах, но все это время старался меня поддержать. — Она смотрела на Эйдана помрачневшим взглядом. — Вы — первый из всех людей, которые не посмеют осудить нас за это.
— Вы правы, — согласился он.
В комнату вернулась Роза.
— Вот ваша вода и компресс, миледи. — Держа в руке второй компресс, она нерешительно посмотрела на Девонли.
Беатриса встала.
— Роза, помоги мне подняться наверх. Миссис Сандерсон, вы не пойдете со мной?
— Конечно, леди Девонли. Теперь, когда я кое-что поняла о трудностях, с которыми вы столкнулись, уверяю вас, я вам искренне сочувствую.
Лорел взяла у Розы компресс и протянула Эйдану. Их пальцы соприкоснулись, искра пробежала между ними.
— Спасибо вам, — очень тихо произнесла она.
— За что?
— За то, что были рядом, когда были нужны мне. За то, что всегда поступаете правильно.
Она улыбнулась и смахнула подозрительно похожую на слезу влагу. Ему хотелось обнять и поцеловать ее, пообещать ей все, чего всегда так боялся. Но слова «любовь», «брак», «семья» заставляли его сердце биться как в клетке, и он не мог произнести ни слова.
Сумеет ли он жить дальше без нее? Ведь именно с ней он впервые испытал радость жизни. И все потерять?
Всегда ли он действовал правильно? И как поступит теперь? Он встретил ее взгляд, полный такой надежды, что на какое-то время потерял дар речи.
— Лорел, я… — Он глубоко вздохнул, успокаивая себя. — Мы поговорим позднее.
Лорел надеялась на его признание. Она искала в поведении Эйдана нечто, что могло бы заглушить ее страх от мысли, что, покинув Бат, она больше никогда не увидит его.
Но он не давал никаких гарантий, кроме обещания поговорить. Интересно о чем? О том, как высоко он ценит ее, но, к сожалению, не может ответить на ее чувства? Или как ему было приятно познакомиться с нею и что он желает ей самого лучшего в ее будущей жизни?
О Боже. Как ей перенести это? Как прожить следующие несколько минут или часов, или столько времени, сколько пройдет до того, как он объяснит наконец свои намерения?
Лорел с трудом сдерживала непрошеные слезы. Она была нужна леди Девонли. Они с Розой ждали ее в дверях, с любопытством наблюдая за ней. Оторвавшись от Эйдана, она поспешила к ним.
Лорд Девонли застонал. Его глаза приоткрылись.
— Помогите… ах. Господи… что за…
Он пытался выпутаться из драпировочных шнуров, мотал головой из стороны в сторону, пока его взгляд неожиданно не остановился на жене.
— Ты! Это была ты… и…
Бах! Джулиан Стоддард ударил тростью по голове лорда Девонли, который потерял сознание.
От неожиданности Лорел вскрикнула. Эйдан схватил юношу за плечи.
— Зачем вы так?
— Он собирался вновь угрожать ей, — выпалил лорд Джулиан. И для убедительности постучал кончиком трости по полу.
— Он же связан, — возмутился Эйдан. Он встряхнул юношу. — Что он мог сделать? Вы ударили беспомощного человека.
Казалось, лорд Джулиан сжался на несколько дюймов.
— Простите, я не смог стерпеть, когда этот мерзавец оскорблял бедную Беатрису.