Фиц похлопал его по плечу.
— Вы найдете, что здешние пейзажи непревзойденной красоты. Да, нам надо выехать на природу. П-пикник устроить и пригласить этого распрекрасного Хендерсона, чтобы объяснил нам свои планы.
Настроение Фица еще более улучшилось, когда он взглянул в конец зала.
— А, наконец-то появилась моя сестра.
Беатриса стояла у фонтана, и ее профиль высветился на фоне дождливого дня, когда она поднесла к губам стакан. Фиц вытянул шею и смотрел, как взволнованное дитя смотрит на приехавшего с подарками родственника.
— А кто это рядом с ней?
Эйдан не видел. Он слишком углубился в наблюдение за реакцией виконта на появление своей жены. Его губы сжались в тонкую линию, выражая недовольство, виконт явно был возмущен. Эйдан скорее чувствовал, а не видел, как безмолвно столкнулись взгляды его и Беатрисы — ее презрение и его гордость. Не говоря ни слова, Девонли развернулся и направился к двери.
Охваченный гневом за Беатрису, Эйдан решил выяснить, каковы финансовые потери Девонли и не поставил ли он под угрозу ее наследство.
— Беа все-таки сдержала обещание. Вон она.
Эйдану не было необходимости спрашивать, кто вызвал эту невольную улыбку на лице Фица.
Глядя поверх голов, он увидел Лорел Сандерсон в роскошном голубом платье с черной бархатной отделкой, высоким воротом, которое подчеркивало ее фигуру еще лучше, чем то, в котором она была на балу накануне. Он пристально наблюдал за ней.
Глава 8
Странно, но Лорел почему-то успокоил утренний ритуал курортного зала. Когда они с леди Девонли присоединились к многочисленным посетителям, которые здесь прохаживались, она чувствовала, как ее увлекает этот почти танцевальный ритм, напоминавший кадриль или менуэт вчерашнего вечера, и инстинктивно воспринимала этот веселый сливавшийся гул голосов как музыку.
Когда ее миссия закончится, ей будет не хватать напряженности этой фальшивой жизни. Ее пугало возвращение в душный маленький «Эмпориум», где никогда не происходило ничего интересного.
Она любила своих сестер. Она скучала по ним. Если бы только она могла стать богатой и независимой Лорел Сандерсон и привезти их сюда…
— А, леди Девонли и моя дорогая миссис Сандерсон, как мило, что вы пришли сюда сегодня утром. — Графиня Фэрмонт обняла их и, пока женщины здоровались, отвела Лорел в сторону.
— Я думала, что после вчерашнего празднества вам захочется провести это утро в тишине, — приподняла бровь графиня.
— Леди Девонли была так добра, что заехала за мной.
— В самом деле? — Леди Фэрмонт взяла Лорел под руку. — Пройдитесь со мной по залу и поделитесь своими впечатлениями о нашем обществе здесь, в Бате. Я заметила, вытанцевали с одним графом…
Вальс под луной с Эйданом Филлипсом казался маленьким преступным секретом, неприличным удовольствием, которое было непозволительно для нее. Что, если кто-то видел их наедине на темной террасе? Что, если об этом узнает Виктория?
А женщина, стоявшая рядом с ней? Лорел собиралась выяснить, что связывало леди Фэрмонт с лордом Барнсфортом… Эйданом, как она в мыслях называла его.
А пока они с графиней вместе со всеми стали расхаживать по залу.
— Скоро в Гилдхолле должен состояться концерт, — сказала леди Фэрмонт. — Если вам наши бальные залы кажутся элегантными, то вы будете не менее поражены великолепием банкетного зала Гилдхолла. Не знаю ничего подобного.
— Охотно верю. — Лорел не считала нужным упомянуть, что у нее нет достаточного опыта, чтобы судить об этом.
Она чуть не ахнула, когда в зале внезапно появился Эйдан Филлипс. Он остановился под галереей, возвышаясь над толпой джентльменов. Прядь темных волос небрежно падала ему на лоб.
Как и многие мужчины, он днем одевался, как было принято, по-простому. На нем был костюм для верховой езды. Но если бледные лица и городские манеры других джентльменов сводили эту моду до обыденности, то граф своими широкими плечами и стройной фигурой производил впечатление ловкого всадника. Он просто был таким, какими, надо полагать, мечтали стать окружавшие его мужчины.
Ах, каким блистательным был этот человек. Но какие поступки он совершил?
Леди Девонли говорила, что он и граф Манстер часто соперничали между собой, борясь за право свести женщину с пути праведного. Охота — так называла это виконтесса. Невольно сравнивая этих двух мужчин, Лорел без труда верила леди Девонли, что обычно победителем выходил Эйдан.