— Поразительно! — Лорел повернулась к лорду Манстеру: — А вы, сэр? Вы пробовали это замечательное снадобье?
— Мне повезло, мадам, я оказался в самом в-верху списка Руссо.
— Вот как? Расскажите мне, какими достоинствами надо обладать, чтобы попасть в этот знаменитый список.
При звуках бархатного баритона Эйдана Филлипса мурашки пробежали по коже Лорел. Подойдя сзади, он ловко протиснулся между нею и лордом Манстером.
Все четверо остановились. Эйдан поздоровался с леди Фэрмонт, перекинулся несколькими словами с лордом Манстером и только потом повернулся к Лорел и посмотрел на нее пронзительным взглядом. Его проницательные глаза задумчиво оглядели ее, приведя в смятение и недоумение.
— Как очаровательно вы сегодня выглядите, миссис Сандерсон.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
— Благодарю вас, сэр.
— Должен заметить, что вам удивительно идет голубой цвет. — Он не сводил с нее глаз, пока кровь не закипела в ее жилах. — Должно быть, вы испытали большое облегчение, когда наконец сняли этот траурный креп. И как долго вы прятались под этими покрывалами, год?
У Лорел перехватило дыхание. Рядом с ней лорд Манстер что-то тихо пробормотал.
— Эйдан, послушай… — Нахмурившись, леди Фэрмонт осуждающе покачала головой.
— Это длилось два года, — не моргнув, ответила Лорел, несмотря на то что вопрос вызвал у нее беспокойство. Пальцы задрожали, колени ослабли.
— Так долго? — В легком движении бровей Эйдана был вызов. — Скажите мне, я очень любопытен, а во время траура вы не поддавались соблазну надеть что-нибудь веселенькое? Например, что-то светленькое?
— Я… — ответ Лорел застрял у нее в горле, а глаза широко раскрылись.
Боже мой, он знал! Должен был знать, иначе никогда бы не задал такого вопроса. Лорел, Манстер и леди Фэрмонт молчали, потрясенные его бесцеремонным поведением и дурными манерами. Расскажет ли он им сейчас и здесь или продолжит держать ее на крючке, пока она не выдаст себя?
Если только, конечно, она не сумеет помешать ему, разоблачив его собственную игру…
— Кто ты такой, чтобы задавать подобные вопросы? — возмутилась леди Фэрмонт. — Никогда в жизни не слышала о такой наглости. Немедленно извинись!
— Не надо, леди Фэрмонт. — Лорел сжала руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь и подняла голову. — В этом нет необходимости, потому что боюсь, что лорд Барнсфорт прав. Однако как вы догадались, милорд?
Леди Фэрмонт казалась шокированной, а лорд Манстер нисколько. У него в глазах замелькали веселые огоньки.
— Р-расскажите, — попросил он.
— Да, — продолжала, грустно покачивая головой, Лорел. — Признаюсь, раз или два во время второго года моего траура я нарушала его, надев нарядное платье, чтобы хотя бы ненадолго вернуть ощущение той радости прошлой жизни, которую я делила с моим дорогим мужем.
Она изобразила дрожь, пробежавшую по плечам, и была вознаграждена похлопыванием по руке леди Фэрмонт и сочувственным бормотанием лорда Манстера.
Глаза Эйдана потемнели от чувства, граничившего с угрозой.
Она продолжила:
— Один из таких случаев произошел вдень переезда королевы из Кенсингтона в Букингем. О, как мне хотелось, чтобы мой Эдгар был там и мы разделяли бы восторг этого дня, восхождение к власти новой королевы… — Она подняла глаза, нижняя губа у нее дрожала.
— И вас чуть не раздавили в торжествующей толпе, — напомнил Эйдан.
Лорел взяла себя в руки, посмотрела прямо в его суровые глаза и покачала головой:
— Нет, сэр, со мной не произошло ничего подобного.
— О, бедная вы моя! — Леди Фэрмонт обняла ее за талию и прижала к себе. — Никто не мог бы обвинить вас, такую нежную и молодую, за такие переживания.
Мускул на щеке Эйдана угрожающе дергался, а из его глаз летели в нее настоящие огненные искры.
— Простите меня, миссис Сандерсон, я, кажется, спутал вас с другой молодой леди, которая в тот день потеряла своих сестер.
— Вы действительно ошиблись, сэр, у меня их нет, к сожалению.
Она была удивлена, как легко она лгала, все больше входя в свою роль. Руки перестали дрожать, ноги прочно стояли на полу.
Но правота была на ее стороне. Она не занималась злонамеренным обманом, а вполне оправданным притворством, необходимым для службы ее королеве и подруге. Все это было, безусловно, оправданием.
Простит ли ее леди Фэрмонт? А Эйдан?
Сейчас было достаточно того, что они поверили ее рассказу. Леди Фэрмонт была на ее стороне. Лорд Манстер тоже.