Викентий не заставил просить себя дважды.
— Все, что я сейчас скажу, ты воспримешь со знаком минус, поэтому давай договоримся сразу: я не намерен читать тебе мораль и тем паче навязывать судьбоносные решения…
— Боже тебя упаси!
— У меня другая задача, — не дал сбить себя с мысли Викентий. — А посему, прошу тебя, выслушай молча, без комментариев. Я постараюсь быть кратким и схематично обрисовать ситуацию. Итак, славная молодая женщина, умная, способная, порядочная, вынуждена отказаться от личных планов, потому что сестра-кукушка подкинула им с матерью двоих своих детей, и они их вот уже лет десять как воспитывают на свои грошовые зарплаты. Проблемы растут как снежный ком, и они решают взять в банке кредит в тридцать пять тысяч рублей, чтобы заткнуть хоть какие-то дыры. Но в тот момент, когда бумаги оформлены и получили ход, героиня обнаруживает, что беременна, решает оставить ребенка и за новыми большими заботами забывает о кредите. Зато о нем случайно узнает сестра, похищает документы и паспорт, получает деньги и исчезает в неизвестном направлении. Мать не хочет судиться со старшей дочерью и решает выплачивать деньги самостоятельно, видимо, уж совсем переведя себя и детей на хлеб и воду. Но тут выясняется, что возвращать придется аж шестьдесят с лишним тысяч, поскольку в договоре, кроме оговоренных девятнадцати процентов, фигурируют еще два ежемесячных за некие банковские услуги, да к тому же наросли большие пени.
Я узнал обо всем случайно: подруга проболталась, которая является поручителем и, естественно, заинтересована в соответствующем развитии ситуации. Если кредит погасить сразу, сумма автоматически уменьшается до пятидесяти тысяч, поскольку отпадают эти самые два ежемесячных процента. Но таких денег у них нет.
— И ты хочешь получить эти деньги от меня? — догадался Андрей. — Так сказать, в качестве отступного.
— Да, — подтвердил Викентий. — Я хочу просить тебя об этом.
— А с какого хрена мне такая благотворительность?
— Просто потому, что это твой ребенок.
— Да у меня таких детей, может быть…
— Ты сделаешь это, сын. — В дверях кухни, кутаясь в большую вязаную шаль, стояла Надежда Никитична. — В противном случае мы с отцом сами отдадим бедной девочке эти деньги.
17
— Вот! — сказала Мими, протягивая на раскрытой ладошке новенькую десятирублевую монету. — Иду из школы, а она валяется. Я как увидела: «Господи, — думаю, — только бы это был не сон! Только бы не сон!» Теперь мы сможем рассчитаться с долгами?
— Теперь сможем, — расчувствовалась Валя, торопливо шаря по карманам в поисках платка.
— Бабушка, чего ты плачешь? — огорчился Сашенька.
— Это она от счастья, — пояснила Алена. — Шутка ли, такие деньги привалили.
— А кто делает деньги?
— Люди.
— Хорошо им. Наделают себе денег, накупят всего…
— Так не бывает. Все деньги находятся под контролем государства.
— А что такое государство?
— Ну как тебе сказать… — задумалась Алена.
— Царство, что ли, наше?
— Ах ты, мой проказник! — засмеялась Валя. — Мими, веди его мыть руки. Сейчас будем кушать. Я сегодня редиску молоденькую купила. Ты знаешь, что такое редиска?
— Конечно! Это маленькая морковка, — снисходительно пояснил Сашенька.
За ужином Валя молчала, о чем-то сосредоточенно думала, машинально ковыряя вилкой содержимое своей тарелки.
— А я сегодня стихотворение сочинила, — гордо сообщила Мими. — Хотите, прочитаю?
— Конечно, хотим! — обрадовалась Алена. — Читай!
вдохновенно продекламировала Мими и скромно потупила глаза в ожидании похвал.
— Умница! — оправдала ее надежды Алена. — Очень хорошее стихотворение. Рифма есть и настроение, а это уже половина успеха.
— А тебе, бабушка, понравилось?
— Да-да, конечно, — отрешенно покивала Валя.
— Но ты даже не слушала! — обиделась Мими. — Сидишь как чужая.
— Да! — решительно сказала Валя, как будто подводя итог своим долгим внутренним размышлениям. — Другого выхода у нас нет! Придется нам, ребята, продать половину участка в Ухтомской. Иначе не выбраться. А, Ален? Как ты считаешь? — повернулась она к дочери.
— Я уж давно об этом думаю, — призналась та. — Боялась только тебе говорить. А может, лучше тогда уж гараж с машиной?