Днем их заметил вражеский самолет. Застрекотали пулеметные очереди. Притворившись мертвыми, погрузив головы в воду, матросы слушали, как стегают по волнам свинцовые прутья. Наконец самолет улетел.
Миновала еще ночь. В море разыгрался шторм. Ремни, связывавшие бревна, разбухли, стали скользкими, того и гляди плот развалится.
На четвертый день друзей прибило к какому-то острову.
— Если и здесь фашисты, — сказал Николаев, — будем драться до последнего патрона.
Матросы брели обнявшись, поддерживая друг друга — от истощения и ран они совсем ослабели. На берегу увидели брошенные немецкие орудия без замков, винтовки, ящики с патронами. Остров был пуст. На горизонте показался катер. Далеко, флага не разобрать. Неужели гитлеровцы?
— Бери винтовку, — сказал Николаев товарищу, — заползем в блиндаж, будем отстреливаться.
Но отстреливаться не понадобилось. Когда катер причалил к берегу, с него сошли советские моряки...
А Евгений Панкратов получил письмо из героического города на Волге, где только что завершилась историческая битва. Вот что писала мать моряку:
«Женя, наш поселок весь разрушен, но от этого он стал еще дороже. Когда мы подплывали по Волге к городу, сердца наши пылали злобой к проклятому врагу. Враг сломал здесь свой хребет, а город наш, как богатырь, стоит над красавицей Волгой. Он был, есть и будет, и слава о нем пройдет по всей земле».
Читали гвардейцы письма родных и близких и снова рвались в бой.
И с того света возвращаются
Опять весна. Ремонт нашего корабля закончен. Командир бригады подводных лодок доложил командующему флотом о своем намерении поручить гвардейскому экипажу «Щ-303» первому открыть летнюю кампанию. Тот одобрил предложение.
Мы это восприняли как высокую честь. И старались ее оправдать. Черно-оранжевые гвардейские ленточки на бескозырках, гвардейский знак и ордена на груди обязывали ко многому. Моряки стали строже, требовательнее относиться к своему труду, ко всему своему поведению.
Инженер-механик Ильин, только что пришедший к нам со строящейся лодки минер старший лейтенант Бутырский и старший лейтенант Пенькин, сменивший Калинина на должности помощника командира корабля, энергично готовили лодку к плаванию.
Старшего лейтенанта М. С. Калинина направили на учебу. Вернулся он в бригаду уже командиром лодки. В 1945 году за отвагу и мастерство в боях ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Перед самым походом встал вопрос о судьбе акустика Мироненко. Его талант много раз выручал нас в боях, но грохот бомбежек повредил моряку слух. К нам прислали нового акустика Васильева. Мироненко со слезами на глазах просил оставить его на лодке. Мы понимали, как трудно моряку расставаться с кораблем. Но что оставалось делать? Ведь ему необходимо было лечение... Уступил я настойчивым просьбам Мироненко и добился разрешения оставить его на корабле еще на один поход.
Блокаду Финского залива противник и этой весной осуществлял на прежних позициях — гогландской и порккала-уддской. Но основной противолодочный рубеж был теперь не в районе острова Гогланд, а в самом узком месте Финского залива — между островом Найссар и полуостровом Порккала-Удд. По данным разведки мы знали, что этот район гитлеровцы тщательно заграждают стальными сетями и минами разных типов. К концу апреля противник выставил здесь два ряда сетевых бонов, которые протянулись от одного до другого берега и полностью перегородили залив.
Бон — это подвешенная к многочисленным поплавкам и поставленная на тяжелые якоря массивная стальная сеть с квадратными ячейками. Сплетена она из троса диаметром восемнадцать миллиметров. Каждая сторона ячейки равнялась четырем метрам. Длина отдельных секций сети достигала двухсот пятидесяти метров, а высота — сорока — семидесяти метров.
Между Найссаром и Порккала-Удд гитлеровцы поставили 8500 мин, в том числе 560 донных и 1360 якорных магнитных.
Авиация Краснознаменного Балтийского флота наносила удары по кораблям и базам противника с целью помешать ему усиливать противолодочные заграждения. Однако, как после выяснилось, гитлеровцам все-таки удалось создать здесь мощнейший рубеж.
Гогландская позиция перекрывала залив по линии Гогланд — Большой Тютерс — Вигрунд и имела большую тактическую глубину. Позиция состояла из антенных, донных и якорных магнитных мин, выставленных ярусами, и разветвленной системы постов наблюдения и связи, прожекторных установок и береговых батарей на островах. Весной фашистское командование прислало сюда около ста сорока противолодочных кораблей и катеров. На острове Большой Тютерс и полуострове Порккала-Удд у противника имелись шумопеленгаторные станции.