«Автосервис»
Телка приезжает в автосервис. Ищет там чела, крутит задом. Выходит рэйпер — телка его не видит. Он в робе, с гаечным ключом и бутылкой водки и т. д. Весь грязный, чумазый и т. д. и т. п. Подходит к ней сзади, начинает ее лапать сильно. Водку ставит на стол куда-то. Начинается борьба. Он ее уламывает. Телка кричит и т. д. Он ее ставит раком. Срывает трусы, рвет их, рвет лифчик и т. д. хватает грязными руками за дойки, за ебало. Нужно показать что фейс и груди он ей запачкал, хватает грязными руками за зад, мнет ее как может. Шлепает ее по заду. Она царапается, плюется в него. Он ее херачит об стены или что там есть. Она вырывается, он ее ловит, опять трахает. То на полу, то па станке, то еще где и т. д. Потом пинает ее чутка. Идет за водкой. Берет бутылку. Отпивает, льет ей па фейс водяру, в рот пытается залить, телка выплевывает. Он ей моет водкой фейс, т. к. до этого у ней был грязный фейс. Потом вставляет бутылку в жопу и начинает ее драть бутылкой. Жестко драть. Не вынимая из жопы бутылку, жарит ее в вульву. Кончает ей в вульву. Нужно показать как оттуда вытекает сперма на бутылку, торчащую из зада. Девка валяется в грязи с вульвой в сперме, с бутыкой в жопе. Чел идет еще за одной бутылкой или типа того, можно и не отходить. Может потаскать ее по полу, попинать. Она там свернувшись лежит в грязи и тут чел отливает на нее. Было бы супер если он нассал ей на грудь, на фейс, на жопу, па вульву и т. д. Короче унизил как смог.
Оценив по достоинству широту взглядов западных партнеров, я поставил свое размашистое резюме «согласен» под всем проектом, и получил взамен контакты «летучего голландца», который незамедлительно прибыл в Петербург, живо заинтересованный делопроизводством на передовой линии своего будущего фронта унижений и боли.
Из самолета он вывалился с огромной сумкой наличных денег, успешно миновал всякую таможню по «зеленому свету» и, попахивая дорогим виски, представился на хорошем русском, тряся мою руку — Дэвид, а лучше Давид. Этнически он явно был армянином, давно и безнадежно осевшим в Нидерландах.
Первое, что он сделал, прибыв на квартиру и плюхнувшись на диван — сунул руку в карман и с искренним удивлением извлек наружу пакет какого-то сверхмодельного наркотика опиатной группы, который немедленно пустил по вене через шикарный шприц. Не удивлюсь, если на ювелирном «баяне» было выгравированно его имя. Надо же, сказал он, забыл дурь из кармана выложить. Я отметил про себя, что передо мною сидит живой ответ на вопрос «что могут позволить деньги?» и вежливо отказался, хотя понимал, что если дядя «под сорок» не подсел и не сторчался, то это действительно модельный наркотик.
Дэвид-Давид приехал на две недели, за которые мы планировали снять десяток «пилотов» для его будущего проекта, который предполагал стать, и стал впоследствии самым жестоким и ужасным рэйп-порталом в сети. Почему-то Дэвид настаивал на наличных, и сумка с деньгами осела в моих закромах. Мы отправились вкушать культурные и субкультурные излишества северной столицы. Этот этап подготовки проекта затянулся, незаметно и как-то вполне естественно. В итоге за две недели пребывания «летучего голландца» в Петербурге мы сняли всего пару роликов, посинели от пьянства и опухли от бесконечных саун. На остальное же он махнул рукой, разумно признав, что дело пойдет лучше, если нас немедленно разлучить. Расставались мы большими приятелями. Потрепанный Дэвид залез в самолет, растеряв все остатки благородною европейского акцента, и взмыл в небесные дали. А я приступил к съемкам.
В процессе нашего саммита было вынесено несколько судьбоносных решений, без преуменьшения повлиявших на мировую историю сетевого экстремального порно. Я уже упоминал, что суммы на реализацию были выделены огромные. Но, что самое важное, мне были даны неограниченные сроки для съемок. Дэвид так и сказал — забей на все, не торопись и снимай так, как считаешь нужным. И я стал снимать так, как считал нужным. Если раньше я изготавливал по двадцать ширпогребных роликов в день, то теперь тщательно работал только над одним, тратя на его съемку сутки и более. Я приглашал лучших, с моей точки зрения, актеров, а не тех, кто попадался под руку и был свободен. Я выверял каждую деталь сценария, кадра и мизансцены, уделял мною внимания драматургии и весь процесс осуществлял с позиции творчества, а не повышения производительности труда. Это в корне отличалось от привычной работы. Результат был превосходным. Эти ролики стали пиком моей творческой карьеры.