— Угощайся, — сказала она.
На ней были большие очки с прозрачными пластиковыми стеклами в роговой оправе. На каждой дужке отчетливо было написано: «Прада». У Джейни было великолепное зрение, но иногда, когда ей это было нужно, она надевала очки.
Я пощипывала бутерброд с яйцом и сыром и смотрела по сторонам. Новостная комната «Нью-Йорк найт» не сильно изменилась за пять лет моего отсутствия. Ковер серого мышиного цвета заменили другим, изысканного травянисто-зеленого оттенка. Потрепанные металлические картотеки переместили от одной стены к другой. Но, кроме этого, все осталось по-прежнему.
Я видела, как Сандра, редактор отдела художественной литературы, прихлебывая из бутылки с рекламой телевизионного шоу, волком смотрела на роман какого-то молокососа. Как наша бывшая начальница Полли, не постаревшая ни на день, покупала в автомате претцели и апельсиновую содовую.
— Эй! — Джейни пощелкала пальцами перед моими глазами. — Ты тут?
— Да. Извини.
Джейни вынула папку из верхнего ящика стола.
— Что там у тебя? — поинтересовалась я, когда Марк, наш главный редактор, проорал в свою гарнитуру что-то вроде «твою мать» и пинком отправил корзину с мусором в полет через весь офис.
— У меня было два очень занятых дня. — Джейни поправила очки и открыла папку. — Дэвид Линде. — Она вытащила фото мужчины лет шестидесяти с усталыми голубыми глазами и седыми волосами, собранными в «хвостик». — Делает струнные инструменты, живет в Юджине, Орегон. Сказал, что понятия не имеет, кто такая была Китти Верри. Не узнал ее фотографию.
— Ты посылала ему по e-mail?
— Я показала ему.
— В Орегоне?
— Си одолжил мне свой самолет. Ты была там когда-нибудь? Там классно!
Это было одно из тех качеств, которые я любила в Джейни — она могла говорить обо всем Тихоокеанском побережье, как о вечерней сумочке, которую собирается купить.
— Он никогда о ней не слышал.
Я почувствовала, как сердце падает, и моя версия о сексе-со-старшими-мужчинами-за-деньги начинает разваливаться.
— Это он так сказал. И я проверила всю его биографию, — заметила Джейни, перелистывая новую пачку бумаг. — Они даже никогда не были в одном и том же месте одновременно, насколько мне известно. Он живет в Орегоне уже лет двадцать, и в последний раз он был в Нью-Йорке до ее рождения.
— Вероятно, Китти выезжала на дом? — предположила я.
— Дальше будет лучше, — продолжила Джейни, возвращая фотографию Дэвида Линде в папку. — Вот, — сказала она, вытаскивая другой снимок. — Это Гарольд Саккио. Офтальмолог из Мэна.
У Гарольда Саккио кудрявые рыжеватые волосы торчали из-за ушей, он носил тяжелые очки, и у него был бесформенный розовый нос. Если бы он был чуть темнее, то походил бы на мистера Картофельная Голова, любимую игрушку моих детей.
— Положил трубку, когда я упомянула имя Китти.
Мои пальцы сжались на фотографии.
— Интересно.
— Не ответил на последующие восемнадцать звонков.
— Ух ты…
— Потом, когда я поздоровалась с ним на парковке его офиса, он натянул свой врачебный халат на голову и пригрозил арестовать меня за приставание.
— Ты и Мэн посетила?
— В Мэне тоже круто, — усмехнулась Джейни, поправляя очки. — В общем, он постарался от меня отделаться. В этот момент я указала ему на машину местного телевидения, припаркованную на противоположной стороне улицы, и заявила, что он может либо согласиться поговорить со мной частным образом, без протокола, либо я даю сигнал, и журналисты заснимут, как он сбегает к своему «Мерседесу».
— Машина телевидения? — удивилась я.
— Знакомый знакомого, — скромно промолвила Джейни. — Он должен был мне услугу за услугу.
— У тебя знакомые в Мэне?
— Я много с кем знакома.
— Итак, вернемся к офтальмологу. Мы едем в кафешку в Портленде, и он начинает мямлить.
Джейни скорчила гримаску.
— Этот тип говорил, как аукционист, у него акцент, он потел и снимал с себя одежду.
— Как?
— Сначала куртку, потом пиджак, галстук… — Джейни скривилась. — Я с ужасом ждала, что на этом он не остановится. Я спросила: «Что вы знаете о Китти Кавано?» — а он начал лопотать, что все это случилось давным-давно, было ошибкой молодости, он не хочет это обсуждать, это было тяжелое время в его жизни, и он сожалеет, и он счастливо женат в настоящее время…
Мои ладони и спина покрылись испариной.
— Он знал Китти!
— В Нью-Йорке.
— Когда?
Джейни вздохнула.