Оставив вещи сохнуть, я поднялся вверх по пологому склону, взобрался на крошечный холмик, а дальше. Дальше я увидел нечто такое, что заставило меня обомлеть.
Отсюда, за высоким кустарником, было плохо видно то самое место, что приметил я между ветвями. Бросив взгляд на лодку и разложенные на просушку вещи, я поднялся еще выше, пробравшись в прореху в кустарнике. Теперь стало ясно, что зрение меня не подвело: дальше, в сотке шагов возвышались цветы похожие на ромашки и колокольчики, однако цветы необычные — они вымахали выше моего роста. Причем каждый цветок колокольчика был размером с два моих кулака, а ромашки с крупные подсолнухи и лепестки у них были не белые, а нежно-розовые. Огромные стрекозы, гигантские цветы…. Меня начали одолевать еще более беспокойные мысли. Все ли в порядке с моим собственным размером? Перспектива быть сожранным каким-нибудь колорадским жуком-гигантом или склеванным воробьем мне не улыбалась.
Однако, у меня под ногами ползали вполне себе нормальные муравьи и еще какие-то букашки. Вдали в синем небе кружили птицы, похожие на ласточек, и вряд ли они слишком отличались размером от привычных мне. Я не знаю, как все это объяснить. Разве что все происходящее вокруг какая-то непостижимая галлюцинация, но тогда следует признать, что наша с Глебом вылазка на рыбалку тоже галлюцинация. По крайней мере с того момента, как мы поймали последнего карася и началась эта неожиданная, чудовищная буря. Снова мои мысли вернулись к Глебу и снова кольнуло в сердце.
Прислушиваясь, наблюдая, я недолго походил возле цветов. Заинтересовали пчелы. Они здесь тоже были, занимались обычной пчелиной работая, подлетая к цветам, заползая в них, чтобы собрать нектар. Гудевшие басовито крупные пчелы, но не огромные. И бабочки здесь водились. Кстати, бабочки потрясающие: крылья размером с мои ладони, многоцветные, яркие, прямо-таки сказочные.
Меня насторожил шорох в траве. Здесь она была повыше, чем на берегу, и сложно судить, какое существо скрывалось в ней. Шорох негромкий, не слишком пугающий. Я сделал несколько шагов, осторожно раздвинул траву и увидел существо, похожее на суслика. Быть может даже обычного суслика. Он смотрел на меня бусинками черных глаз с любопытством, не испытывая ни капли страха. Затем пискнул и скрылся в густой траве.
Прежде чем выработать план действий на ближайшее время, я решил вернуться к лодке. Она и сохнувшие возле нее вещи теперь представляли особую ценность. Да, кстати, крючок с обрывком лески, который я выдернул из своей ладони: он тоже мог оказаться огромной ценностью. Зря я выкинул его. Ведь в этом озере вполне может быть рыба. В моем положении рыбалка — самый простой способ добычи еды. Не на сусликов же охотится. У меня имелись подозрения, что места эти не слишком обитаемые, и вряд ли я здесь в ближайшее время повстречаю человека. Если вообще когда-нибудь повстречаю.
Вот с последним я очень сильно ошибся. У начала спуска к озеру послышались шаги. Поначалу будто какой-то шорох, но потом вполне ясные шаги. Хрустела береговая галька под чьими-то ногами. И в пору было бы мне поспешить, спрятаться за кустами. Нет, я далеко не трус, но при моих обстоятельствах куда разумнее занимать позицию неприметного наблюдателя.
Я обернулся, попятился к зарослям кизила. Кстати, видом вполне обычного кизила, который я ни раз собирал за дачами у родителей. Осторожно, стараясь не выдать себя шорохами, попятился и замер. В разрыве листвы я увидел бордовую в клетку рубашку Карасева! Да, именно его рубашку Глеба! Хотя в лодке он был в серой ветровке, логично предположить, что Карась мокрую ветровку снял.
Еще миг и я окончательно убедился, что парень в клетчатой рубашке Глеб. Я чуть не заорал от радости! Она нахлынула теплой волной, иголочками пошла по всему телу! Ну, конечно, Карась не может утонуть! Карась не может просто так исчезнуть из моей жизни!
— Эй, ты, чертяка! — крикнул я, сдерживая хохот, рвущийся из груди.
А вот Карась в отличие от меня заорал! Заорал точно умалишенный и ломанулся через кусты. Ко мне, разумеется.
Обнялись, встретившись на середине поляны! Обнялись так крепко, что едва устояли на ногах.
— Это пиздец! Это пиздец, Саня! — приговаривал он, ощупывая меня, словно не веря в мою достоверность.
— Как же ты⁈ Как тебя снесло, утянуло, я готов был следом прыгать! — вырвалось из меня. — Но думаю, если я с лодки, то тогда уже нас двоих никто не спасет. В такую бурю сами же на «Тайгу» не залезем, только ее потеряем и сами уйдем на дно!