— Час ночи, Эмма, — строго сказал он. — Спи давай, — открывая дверь, юноша добавил: — Спокойной ночи.
По дороге в свою комнату Александр в который раз мысленно проклинал поистине идиотсткие обычаи Менторов. Чем больше детей в семье — тем лучше. Но родись ты третьим или ещё более младшим ребёнком — и познаешь безразличие к своей личности во всех его формах. По достижении взрослого возраста тебе предстоит выяснить, что выбирать себе в пару другого Ментора для тебя крайне нежелательно, дабы между семьями заключалось поменьше браков, и в результате не приходилось женить родственников. А ещё более нежелательно самому заводить детей — чтобы, если твой супруг не Ментор, ген сопротивляемости управляющим сигналам не попал случайно в народ. Впрочем, учитывая детство, поджидающее всех, кому не повезло появиться у родителей не в числе первых, это уже не так обидно.
Только двоих (в редких случаях — троих) старших детей родители воспитывали сами. Забота же обо всех остальных ложилась на плечи прислуги, братьев и сестёр. Хотя лозунг «старшие воспитывают младших» звучал очень красиво, на деле это была ужасная нервотрёпка для всех задействованных лиц. Это, конечно, очень здорово — иметь опыт воспитания детей, но каково качество этого опыта? Конечно, сам юноша в своё время к исполнению этой обязанности подошёл ответственно: изучил литературу, касающуюся тонкостей детской психики и педагогики, спрашивал совета у старших, уделял подопечным много внимания... но только лишь потому, что ему привили эту патологическую ответственность. Большинство детей в лучшем случае просто игнорировали требование воспитывать младших, или же делали это так, что лучше бы и не брались: даже не пытались проявлять в их отношении терпение, срывались и отталкивали от себя при малейшем проступке или плохом настроении.
Алекс всегда задавался двумя вопросами: зачем рожать столько детей, если части из них не светит ни родительское внимание, ни даже свобода личной жизни, и думают ли родители вообще, на чьи плечи сгружают заботы о своих отпрысках? Он прекрасно помнил, как на него обрушилось осознание того, что он в скором времени должен будет нести ответственность не только за самого себя, но и за ещё одну жизнь. Ему всего одиннадцать, хочется продлить детство и подольше побыть беззаботным... но он должен себе в этом отказать. Ведь если он сейчас не повзрослеет и не станет хорошим наставником для Эммы, это скажется на ней в будущем. И Алекс, движимый совестью и чувством ответственности, вынужден был перебарывать и отодвигать на второй план собственные желания ради ребёнка, который не был ему нужен. В тот день он пообещал себе, что сделает всё, чтобы его детям не пришлось испытать того же, что и ему. А впоследствии и вовсе сомневался, что хочет, чтобы у него были дети.
Он был безумно благодарен Кассандре за то, что она тоже решила заняться воспитанием младшей сестры, а теперь ещё и брата, и ему не придётся беспокоиться о том, что будет с Эммой и Саймоном, когда он покинет родительский дом. Кроме неё надеяться было не на кого: для Иви друзья и личная жизнь были превыше вообще всего, — как учёбы, так и обязанностей старшей сестры — а Карлу недоставало серьёзности и ответственности, чтобы стать хорошим воспитателем. Но ещё больше Александр был благодарен их няне. Молли всю свою жизнь посвятила чужим детям, вложив в каждого из маленьких Эйверов частичку своей души. Во многом именно благодаря ей он стал тем, кто он есть сейчас. Хотя заботу о близнецах Касси и Карле она должна была уже разделить пополам с Алексом, эта женщина, прекрасно понимая, что он всего на четыре года их старше и сам ещё ребёнок, даже не подумала привлечь его к их воспитанию, как это делали многие другие. Когда же парень пришёл к ней, прося совета относительно того, как ему воспитывать Эмму, чтобы не сломать ей будущее, именно Молли дала ему почитать необходимую литературу, снабдила наставлениями и, несмотря ни на что, тоже продолжала воспитывать малышку, вкладывая в неё не меньше сил, чем в её старших братьев и сестёр.
Александр по-своему завидовал своей невесте, которая всех этих забот никогда не знала. Однако ему было также любопытно: если для него сложившаяся ситуация обернулась нежеланием иметь детей, не впала ли Вьенна в противоположую крайность? Ведь, насколько он понял со слов Иви, она с самого детства редко бывала в обществе сверстников. Такая изолированность не могла не оставить отпечатка.
Выйдет довольно забавно, если они с будущей женой окажутся полными противоположностями. А ещё забавнее получится, если они не сумеют при этом найти компромисс...